Молодой Ясперс: рождение экзистенциализма из пены психиатрии

При первой же возможности отец уходил подальше от суетного мира. В его личной шкале ценностей превыше всего стояла честность. Условием честности была полная независимость. А сохранять независимость можно было, периодически изолируя себя от людей. Карл Ясперс — старший время от времени уходил в такие миры, где его никто не мог потревожить. Если получалось уйти надолго, он отправлялся на охоту. Будучи состоятельным банкиром, он абонировал для себя одного огромные участки охотничьих угодий. (Однажды он забронировал для своей охоты целый остров Спикероог).

Если же уединиться надолго не получалось, он удалялся в виртуальный мир, куда другим не было доступа. Это был мир, который он создавал своими рисунками и акварелями. Сколько- нибудь значительным художником Карл Ясперс — старший себя не считал, хотя порой делал виртуозные копии известных произведений. Лучше всего у него получались пейзажные зарисовки. Это и был именно такой мир, какой Карл Ясперс — старший хотел видеть вокруг себя в немногие минуты покоя. На его картинах не было людей. Больше того: на них не было и никаких конкретных, тщательно прорисованных предметов — контуры их были предельно размытыми. Акварель позволяет не вникать в частности, не прорисовывать их. (Можно ли придумать лучший отдых от бизнеса и политики?). И. еще на картинах Карла Ясперса- старшего всегда открывались бескрайние дали. Это вселяло надежду, что однажды, если станет совсем невыносимо, можно будет уйти далеко — далеко без особого труда. Ведь нет никаких гор, пропастей и обрывов, чтобы преградить тебе путь.

К религии либерал Карл Ясперс — старший относился так же, как и все либералы. Он не выносил никаких директив, и попытки священников диктовать ему, как нужно строить свои отношения с Богом, вызывали у него резкое неприятие. Либерал не способен слепо следовать указаниям какого‑либо авторитета, даже если это авторитет Бога. Ему недостаточно указания: «Делай так, потому что я так сказал». Либерал непременно потребует обосновать приказ разумно, а затем убедится, оптимальное ли решение принято начальником. Именно либералы и придумали науку, требуя от Бога разумных законов мироустройства и пытаясь их отыскать. Религию, основанную на авторитете, либерал отвергает. Он даже отвергает веру — такую, которая не основана на разуме. Но он вовсе не отвергает религию вообще. Ведь религия позволяет давать священные клятвы и принимать священные обязательства, без которых не может быть прочных связей между людьми. Поэтому религию либерал считает удобным изобретением и вполне разумным способом морального обеспечения общественных договоров: разумные люди заключили сделку и поклялись сохранять верность ей на священной книге, описывающей основные правила достойного поведения.

В «Философской автобиографии» Карл Ясперс — младший написал:

«Мои родители игнорировали мир церкви. Атмосферу в доме я могу описать так. Будучи старшеклассником — прошло несколько лет после конфирмации — я пришел к мысли, что мне следует, если я хочу быть честным, выйти из лона церкви. Когда я сообщил о таком намерении отцу, он сказал примерно следующее: “Мальчик мой, ты, конечно, волен поступать, как пожелаешь. Но тебе еще не вполне ясен смысл того, что ты собираешься сделать. Ты не один на свете. Ответственность людей друг перед другом требует, чтобы отдельный человек не выбирал свой путь наобум, как ему только вздумается. Мы сможем жить, сосуществуя с другими, лишь в том случае, если будем соблюдать общепринятые порядки. Один из таких порядков устанавливается через посредство религии. Если мы разрушим его, неизбежно случится зло. В том, что с церковью, конечно, связано много лжи, как, впрочем, и со всеми человеческими учреждениями, я с тобою согласен. Вероятно, все будет обстоять иначе, когда ты доживешь до семидесяти лет. Перед смертью, когда мы уже отходим от активной деятельности в мире, мы вправе избавиться от всего лишнего, выйдя из лона церкви”» [С. 313].

Карл Ясперс — старший не верил в Бога. Но, не веря, он полагал, что религия должна существовать — исключительно для деловых надобностей. Когда ему исполнился 71 год, он окончательно отошел от дел и поступил именно так, как говорил много лет назад сыну — вышел из лона церкви.