Молодой Ясперс: рождение экзистенциализма из пены психиатрии

Правда, при таком кантианском подходе к делу, исключающем в принципе всякий научный разговор о «природе как таковой», как метафизику, тщетно пытающуюся судить о вещи- в — себе, не совсем понятно, зачем было заводить себе домашнюю научную лабораторию с массой приборов, а также с подопытными животными. Ведь Ясперс был в этой домашней лаборатории один. Едва ли он мог бы изучать специфику научного мышления, наблюдая только за собой, неофитом. А больше вокруг никого и не было.

Скорее, возня с подопытными животными была тоже игрой в основательность — и в основательность не медицинскую, а в крестьянскую, которая превосходит медицинскую основательность и, стало быть, должна давать преимущества в медицине. Ясперс, так сказать, использовал свои преимущества, полученные в детстве — он, будучи крестьянским внуком, не испытывал содроганий, проводя опыты на животных. Чем, собственно говоря, даже бравировал, приводя соответствующие детские воспоминания:

«Жизнь в этом крестьянском доме открывала нам неисчерпаемый мир: множество всяких животных, голуби, куры, утки, свинарник, а сверх того главная масса животных, которую составляли коровы и бычки, летом пасшиеся на лугах, зимой пребывавшие в стойлах. Когда требовались голуби для приготовления еды, мой дед поднимался по лестнице на голубятню, ловил молодого голубя и зажимал его голову пальцами так, что при резком движении руки тело голубя падало, трепыхаясь, на землю, а голова оставалась у него в руке. Молодые петушки забивались посредством отсекания головы. Я смотрел на все это с удивлением, но без ужаса; как однажды мне вспомнилось много лет спустя, моя славная и добрая бабушка, уже став вдовой, как‑то стояла в птичнике; она зажала петуха между ног и отсекла ему голову; это могла сделать только она, пояснили мне, больше никто не мог на это отважиться, ни экономка, ни служанка, так что пришлось это сделать ей…»[78].

Нет, положительно трудно понять, зачем Ясперсу потребовалась домашняя лаборатория — в дополнение к университетским. То ли он решил восполнить недостаток естественнонаучной подготовки, характерный для гуманитарной лингвистической гимназии, то ли он хотел показать себя основательнейшим исследователем. Кому? Гуманитариям, разумеется. Ведь однобоких заносчивых естествоиспытателей он презирал еще до поступления на медицинский факультет.

Как бы то ни было, а университетский курс медицины был успешно освоен. 20 января 1908 года состоялся государственный экзамен по медицине; сдав его, Ясперс стал врачом. В 1909 году он защитил диссертацию «Тоска по родине и преступление»[79], сделавшись доктором медицины.

После этого он начал работать ассистентом — волонтером (то есть без оплаты) в психиатрической клинике Гейдельбергского университета — там же, где готовил свою докторскую диссертацию.

Часть II. Преступная тоска по родине: почему Ясперс взялся писать диссертацию о девочках — убийцах

Глава IV. Философия как путь к исцелению

Несколько необязательных замечаний — только для профессионалов

На первой же странице своей «Философской автобиографии» Карл Ясперс заявил: понятно само собой, что жизнь всякого человека интересна любому другому человеку. С этим можно согласиться — но с определенной оговоркой. Обычный человек интересуется жизнью другого лишь тогда, когда у него возникают сложности в собственной жизни. Если он полюбил сам, но что‑то у него не складывается, он идет расспрашивать у друга или родственника, любил ли тот когда‑либо, и как это происходило. Если человек разводится, ему очень интересно послушать о чужих разводах. Если он заболел… если чего‑то боится… если у него разлад с детьми… в общем, только тогда, когда человеку необходимо безотлагательно разобраться в своей жизни, он начинает интересоваться жизнью другого.