Молодой Индиана Джонс и царская беглянка

Он видел со стороны, как шевелятся его губы в попытке что-то сказать. Видел, как его кормят и дают воды. А потом снова к лицу прикладывали тряпку с хлороформом, и Инди снова погружался в темную пучину.

А потом – было ли это сном или нет – причудилось ему, как он плывет под водой, ныряет глубоко-глубоко. А потом всплывает. Черная вода расходится над ним кругами, постепенно светлея – сначала до густых зеленых оттенков, а потом становясь светлым аквамарином. Яркий солнечный свет режет глаза, заставляя зажмуриваться.

Это и впрямь было солнце – его свет проникал сквозь разошедшийся от ветра брезентовый полог на повозке. Инди повернул голову и увидел связанную по рукам и ногам Тамар, глаза ее были открыты. Инди подергался и понял, что тоже связан. А мышцы-то были расслаблены... Инди повел носом: что за жуткий запах? Нет, это не хлороформ. Но что-то знакомое. Точно. Запах керосина.

– Слава богу, ты очнулся, – сказала Тамар.

– Очнулся-то очнулся, но лучше бы все это было дурным сном.

– Увы, это не сон, – печально произнесла Тамар.

– Интересно, как долго мы были в пути? – подумал вслух Инди.

– Не знаю, – ответила девушка. – Мне тоже все время прикладывали хлороформ.

– Но почему-то они перестали нас усыплять. Это может означать только одно.

– Согласна, – ответила Тамар. – Это означает, что мы уже почти приехали.

– Что ж, скоро все выяснится.

– Я и так знаю, где мы, – пожала плечами Тамар.

– И где же?

– В Баку.

Инди слыхом не слыхивал о таком городе. Но он точно знал, что ничего хорошего их тут не ждет.

Глава 11

– И что это за город? – поинтересовался Инди у Тамар.

– Баку расположен на берегу Каспийского моря, на северо-востоке от Тифлиса и севернее Персии, – объяснила девушка. – Они проделали довольно долгий путь, около трехсот километров. По плохим-то дорогам. Может, и хорошо, что нас усыпили, иначе трястись бы нам на колдобинах бог знает сколько.

– Да уж – у меня все тело ломит, – пожаловался Инди. – Словно я боролся пятнадцать раундов и проиграл вчистую.

– Я тоже как побитая, – призналась Тамар. – Надеюсь, дальше не будет хуже.

– А как ты узнала, что мы в Баку?

– Легче легкого, – принцесса сморщила носик. – По запаху.

– Ты имеешь в виду, керосина?

– Такой запах есть только в одном городе. В Баку. Вся русская нефть добывается здесь, здесь же расположены и нефтеперерабатывающие заводы.

– Но зачем они привезли тебя именно в Баку? – гадал Инди.

– Я уже голову сломала над этим, – призналась девушка.

– Так эти ребята точно не из тайной полиции, – рассуждал Инди. – Кто еще мог задаться целью тебя похитить? Может быть, есть другие претенденты на грузинский трон?

– Нет, тут дело не в этом. В Баку живут не грузины, а азербайджанцы. Господи, как я сразу не догадалась! Эти двое, они говорили по-русски, но со странным акцентом. До меня только сейчас дошло. Я, кстати, немного подзабыла азербайджанский, два года не практиковалась.

– Ай-зер-ба... – попытался выговорить Инди.

– А-зер-бай-джан-цы, – отчетливо и по слогам произнесла Тамар. – Они частично живут в Персии, частично в России. Этот народ тоже находится под гнетом русского царя и тоже борется за независимость.

– Может, им понадобилась твоя помощь? – предположил Инди.

– Не думаю. Грузины и азербайджанцы не очень ладят. К тому же местные борцы за независимость далеко не монархисты. По большей части это работяги-нефтяники, которые хотят социальных перемен. Ведь всероссийская стачка 1905 года началась именно здесь, в Баку, с забастовки нефтяников.

Инди сокрушенно покачал головой.

– Да, тогда мне мало что понятно. Мы ходим кругами.

– Но есть маленький лучик надежды, – сказала Тамар. – Азербайджанцы принадлежат к исламской вере и, следовательно, не воюют против женщин.

Скоро лошади стали замедлять ход и наконец остановились. В повозку забрался уже знакомый бородач – он освободил ноги пленников и велел им выбираться наружу, что составило для детей немалую трудность – с затекшими-то ногами и связанными руками... У повозки их ждал второй бородач, с обрезом наготове.

Друзья огляделись – разбойники завезли их во двор внушительного особняка. Бородач с обрезом привел детей на задний двор, где распахнул перед ними массивную дверь, приказан войти внутрь.

Это был роскошный особняк, с многочисленными комнатами, обставленными в европейском стиле, со стенами, увешанными персидскими миниатюрами и масляными полотнами западно-европейских мастеров. Полы были устланы редчайшей красоты восточными коврами с орнаментами из переплетенных цветов или изображающие сцены охоты. Ковры были столь пышными и мягкими, что в них тонули ноги и голоса.

– Одно я знаю наверняка, – тихо проговорил Инди, обращаясь к Тамар, – хозяин этого дома – явно не рабочий-нефтяник.

– Да уж, скорее нефтевладелец, – кивнула Тамар. – Когда здесь стали находить месторождения, местные землевладельцы стали миллионерами.

– И, как я посмотрю, они зорко охраняют свои денежки, – заметил Инди, имея в виду многочисленных слуг в доме – все они были в национальных одеждах, и у каждого на поясе болтались кобура или кинжал, или и то и другое.