Молодой маг Хедин

(Комментарий Хедина: нет, времена Древних Богов так и не назвали Золотым Веком. Не надо обманываться, время идёт вперёд, сильный черпает силу в прошлом, но смотрит в будущее.)

Один поворотил Слейпнира назад к населённым областям — искать место дому.

Но — никак не мог остановиться. Хотелось смотреть и смотреть, жадно замечать всё изменившееся, вспоминать, сравнивать.

На дальнем севере, невдалеке от Гнипахеллира, на безжизненном некогда Рёдульсфьёлльском камне, поднялись густые леса — настоящий сад, невольно подумал Старый Хрофт, приближаясь к ним с востока. За его спиной вставала заря, нежно-розовая, бестревожная, мягкая — словно и не случилось ничего, словно и не лилась кровь на Боргильдовом поле.

Что-то заставило Одина оглянуться — наверное, давняя привычка, «чтобы за спиной всё чисто было».

В рассветных лучах мелькнула тонкая точёная фигурка, почти тонущая в розоватом сиянии. Мерно взмахивали белоснежные крылья, грациозно и почти лениво, но неведомое существо неслось с такой быстротою, что уже настигало самого Слейпнира.

Волшебный жеребец тоже почуял неладное, выгнул шею, тревожно захрапел, словно норовя остеречь седока.

— Остановись, — похлопал его Старый Хрофт. — Жаждущему беседы — ответь. Даже если потом он окажется врагом.

(Комментарий Хедина: Отец Дружин наверняка приукрашивает…)

Прикрывая глаза ладонью, Один следил за стремглав нёсшейся фигуркой.

Та резко взмыла вверх, сложила крылья — и замерла рядом с восьминогим жеребцом, стоя на воздухе так же свободно и спокойно, как он сам.

Девочка, или очень юная девушка, по людским меркам на вид — лет тринадцать. Чуть курносый нос, веснушки, ямочки на щеках, большие глаза цвета молодого янтаря и поток ничем не обременённых волос — точно вороново крыло. Белейшая туника до середины икр, блистающие тонкие браслеты охватывают запястья и лодыжки. Она вся словно светится изнутри, и свет её не обжигает, не слепит, он мягок и умиротворяющ.

— Здравствуй! — звонко говорит девушка и улыбается, на щеках играют ямочки.

Мрачно и угрюмо смотрит Отец Дружин, невольно вспоминая собственных дочерей и самую младшую из всех, Рандгрид…

Но заговоривший первым и приветствовавший тебя благословен, ему надлежит ответить со всем вежеством.

— Привет и тебе, крылатая дева. Быть может, ты нуждаешься в помощи? Быть может, преследует тебя враг или кто иной, задумавший причинить тебе ущерб? — отвечает бог Один додревней обрядовой фразой, и девушка звонко смеётся.

— Благодарю тебя, странствующий на восьминогом жеребце, но нет, никто не грозит мне и не задумывает причинить мне ущерб, — она хихикает, в глазах пляшут весёлые искры. — Я просто хотела глянуть… а можно его погладить? — тонкая ладонь протягивается к подозрительно косящемуся на незнакомку Слейпниру.

— Только если он позволит, — говорит Старый Хрофт, изо всех сил стараясь сохранить достойную изгнанника мрачность. — Слейпнир своенравен, и даже я не могу сказать, кого он примет, а кого и куснёт. Но прости мне, что не назвал своего имени тебе, крылатая дева, я…

— Ой! — щёки девушки заливает стремительный густой румянец. — Древний бог Один, я не желала обидеть тебя. Но… Ярмина имя мне, владыка солнечного света великий Ямерт — отец мне, а хранительница звёзд Явлата — мать. Я же управляю утренними и вечерними зорями, таков мне поставлен урок.

— Дочь пресветлого Ямерта, но разве не знаешь ты, что я был врагом отцу твоему? Разве можешь ты говорить со мной? Разве не разгневается на тебя твой родитель, коего должно почитать?

— Ой, нет, конечно! Ведь всё то когда было! Кому нужна та война? Подрались да помирились, так всегда бывает, — дочь Ямерта глядела большими ясными глазами прямо в лицо Старому Хрофту, и Отец Дружин понимал — она не лжёт и не притворяется.

— Нет больше никакой вражды, — убеждённо повторила Ярмина. — Мой великий родитель правит мирами мудро и справедливо. Все любят его и почитают.

Правильно учили тебя, девочка, подумал Один. Но вслух, конечно же, ничего не сказал. И уж конечно, ему нет никакого дела до дочери своего главного врага. Она ведь и в самом деле ничего не знает…

— Была ли ты, — откашлялся Старый Хрофт, — была ли ты, прекрасная, на Боргильдовом поле? Знаешь ли, что это такое?

— Конечно, знаю, — искренне изумилась Ярмина. — Там, где силы добра и света победили зло.

Ни тени сомнения в чистых янтарных глазах.

— Ярмина, дочь могучего Ямерта, — титулования врага выговариваются с трудом, но Отец Дружин ломает себя, — я бился там. Я сражался с твоим отцом и другими, явившимися с ним. Ты всё ещё хочешь говорить со мной?

— Конечно, — повторяет девушка. — Мой великий отец победил зло в тебе самом. Ты теперь тоже добрый. Я вижу.

Бог Один лишился дара речи.