Молодой Сталин

В Тифлисе во время облавы на революционеров Сталин с удивлением обнаружил в своем тайном укрытии меньшевика Артема Гио. “Вот не ожидал! – воскликнул Сталин. – Ты не арестован?” Тут вошел незнакомец. “Можешь говорить свободно, – успокоил Сталин вошедшего. – Это мой товарищ”. Гость оказался полицейским переводчиком. Он зачитал список арестованных в этот день партийцев, включавший и Сергея Аллилуева, и предупредил Сталина, что полиция арестует его сегодня ночью [136].

Агент охранки Фикус сообщил, что некий жандарм предупредил Сталина и Мдивани о налете на типографию. Как мы видели, она была спасена.

Так какие же отношения были у Сталина с тайной полицией?

По словам Арсенидзе, его знакомые большевики были уверены: “Сталин выдает жандармерии… адреса неугодных ему товарищей, от которых он хотел отделаться”. Арсенидзе продолжает: “Товарищи по фракции решили его допросить и судить. <…> На одно заседание суда… явилась охранка и арестовала всех судей. Коба тоже был арестован”. Уратадзе пишет, что в 1909 году “бакинская большевистская группа обвинила его открыто в “доносе” на Шаумяна”. Жордания даже уверял, что Шаумян сказал ему: “Я уверен, что Сталин донес полиции… У меня была конспиративная квартира… Адрес знал только Коба, больше никто”. Все трое обвинителей – меньшевики-эмигранты, и их свидетельства многие приняли на веру.

В документах тайной полиции со Сталиным всегда связана странная путаница. Начальник бакинской охранки Мартынов “обнаружил”, что Молочный – это Сосо Джугашвили, только в декабре 1909-го – почти через шесть месяцев после его побега. Не защищали ли Сталина органы?

Если добавить в этот ядовитый котел обвинения в предательстве, звучавшие еще в 1902-м, связи с тайной полицией и побеги из ссылок и тюрем, версия о том, что Сталин был агентом охранки, выглядит правдоподобно ². Был ли будущий верховный жрец интернационального марксизма беспринципным предателем с манией величия? Если Сталин был обманщиком, значит, и весь советский эксперимент – афера? Может быть, все дальнейшие свершения, в особенности Большой террор, он предпринял, чтобы замести следы? Это была заманчивая теория – особенно в годы холодной войны.

Но на самом деле свидетельства не очень-то надежны. Рассказы меньшевиков о том, что Сталин предал Шаумяна, не выдерживают критики. Отношения у них были напряженные, но не откровенно враждебные: двое крупнейших кавказских большевиков “считались друзьями, но такой [неприязненный] оттенок отношений между ними был”. С 1907-го по 1910-й Шаумяна арестовывали лишь однажды – 30 апреля 1909 года; Сталин в то время еще находился в Сольвычегодске. В следующий раз Шаумяна арестовали 30 сентября 1911 года – тогда Сталин сидел в петербургской тюрьме. Непохоже, чтобы он организовал какой-то из этих арестов.

Сталин умел приспосабливаться и был беспринципен. Мессианский комплекс привел его к мысли, что любой его оппонент – враг дела революции; против такого все средства хороши, даже сделка с дьяволом. Но нет никаких доказательств, что Сталин предавал товарищей или представал перед партийным судом.

Его связи с тайной полицией не так уж подозрительны, как кажутся. В ноябре 1909 Фикус, внедренный агент охранки – занятно, что именно от него мы это знаем, – сообщил, что “на Тифлисской общегородской конференции присутствовал приехавший в Тифлис из Баку Коба (Сосо) – Иосиф Джугашвили, благодаря стараниям которого конференция решила принять меры к тому, чтобы партийные члены находились на службе в разных правительственных учреждениях и собирали бы нужные для партии сведения”. Таким образом, Сталин занимался партийной разведкой / контрразведкой – внедрением в тайную полицию.

Он должен был “пасти” офицеров жандармерии или охранки, делать намеки о предателях и налетах, помогать арестованным товарищам вскорости освобождаться. Если внимательно прочитать все истории о встречах Сталина с тайной полицией, даже написанные самыми злыми сталинскими врагами, становится ясно, что он не выдавал информацию, а получал. Некоторые его знакомцы, например полицейский переводчик, сочувствовали большевикам; другие по большей части сотрудничали ради денег.

Мир разведки – это всегда рынок. Кавказские полицейские отличались продажностью, и цены за освобождение товарищей были хорошо известны. Начальник Баиловской тюрьмы брал за заключенного 150 рублей и подыскивал замену [137]. В Баку мздоимством славился глава жандармского управления ротмистр Федор Зайцев. “Вскоре все наши товарищи были освобождены… за небольшую сумму, выплаченную нами ротмистру Зайцеву, который весьма охотно брал взятки”, – вспоминал Серго. Бакинский нефтяной магнат Шибаев заплатил Зайцеву 700 рублей за освобождение Шаумяна. Почти наверняка ротмистр Зайцев и был тем самым пожилым жандармом, приходившим к Сталину. В апреле 1910 года Зайцев был уволен за взяточничество.