Молодость

– Говорить будет она. Бренда. Она скажет: “Майкл, я потеряла с тобой столько времени. Лучшие годы жизни“.

Тишина. Застенчивый сценарист подает голос:

– И вот, когда он уже умирает, она, сама не понимая, что делает, отвешивает ему пощечину.

Мик и все остальные принимают идею холодно. Поняв это, застенчивый сценарист пытается сгладить впечатление:

– Я пошутил.

Глава 51

В пустынном коридоре звучит нежная музыка Козелека. По коридору движется группа из шести человек, которые тащат металлические стойки и громоздкие металлические чемоданы.

Люди проходят перед полуоткрытой дверью номера, не обратив на нее внимания.

На постели сидит полуголый пожилой мужчина. Он взмок и устал. Мужчина смотрит в пол и пьет воду. Некрасивая пухлая девушка-эскорт надевает плащ. Девушка выходит из комнаты и, двигаясь неуклюже и смешно, подходит к лифту.

Глава 52

Вновь звучит музыка Козелека.

Еще ночь, в вестибюле гостиницы мужчина-парикмахер бережно причесывает Джимми. Пока тот с серьезным видом смотрит на себя в зеркало, парикмахер укладывает волосы назад. Такие зеркала, окруженные лампочками, можно увидеть в театральных гримерных. Машинкой парикмахер коротко подстригает Джимми волосы на затылке. Остальные – серьезные, неподвижные, следят за тем, как парикмахер причесывает Джимми Три.

Потом точным умелым движением парикмахер укладывает челку направо. Опускает пальцы в баночку с бриолином.

Женщина средних лет аккуратно расстегивает молнию чехла. Видно, что в нем зеленый костюм.

Глава 53

Вокруг синего бассейна, освещенного подводными фонарями, разливается волшебный свет.

Джимми Три с коротко подстриженными на затылке волосами медленно плывет брассом, мы видим его со спины. Короткими, усталыми шагами старика он выходит из бассейна. Вытирается, начинает одеваться. Натягивает военные зеленые форменные брюки. Его лица нам не видно.

Вдали, за Альпами, начинает светать.

Глава 54

Адольф Гитлер в военной форме, суровый, с выпяченной грудью, разгуливает по парку под длинным навесом. Ему трудно: он опирается на ореховую палку и ходит короткими, неуверенными шажками. Одним словом, это постаревший и ослабевший Гитлер, лет шестидесяти.

Это не Гитлер, а Джимми Три, блистательно играющий своего героя.

Он прогуливается медленно, осторожно, с неприступным видом, как диктатор, разница между персонажем и настоящим Гитлером почти незаметна. Он оглядывается, вокруг никого.

Внезапно Гитлер останавливается. Кладет руку на челку, чтобы пригладить ее, как часто делает Мик Бойл, затем гордо выбрасывает руку в нацистском приветствии.

Он приветствует Фрэнсис, бледную тринадцатилетнюю девочку, которая сейчас стоит перед ним. Джимми замер с поднятой рукой. Он ждет реакции девочки. Она спокойно смотрит на него и улыбается, ничуть не напуганная разыгранным спектаклем.

Глава 55

Мик Бойл в халате сидит в шезлонге у красивого крытого бассейна.

Лена медленно, лениво плавает.

Кроме них, никого нет.

– Все никак не скажу тебе. Я ужасно расстроен тем, что вы с Джулианом так расстались.

Лена замирает у края бассейна.

– В общем, хочу извиниться перед тобой за его поведение.

– Извиниться? Ты-то здесь при чем?

– Скажем честно, как отец я мог сделать больше. – Джулиан поступил так, как счел нужным, не заботясь о последствиях. Он учуял запах. Я тоже начинаю его чувствовать.

– Какой запах?

– Пьянящий запах свободы.

Мик улыбается:

– Мне он тоже знаком.

– Неужели отец ничего не рассказывал тебе о королеве, о том, как ему предложили исполнить в Лондоне “Приятные песенки”, а он отказался?

– Нет. Он мне ничего не рассказывал.

– Странная у вас дружба.

– Странная? Да нет, у нас очень хорошая дружба. А когда дружба хорошая, друзья рассказывают друг другу только о хорошем. Видимо, концерт для королевы к хорошему не относился.

– Он говорит, что не будет исполнять “Приятные песенки”, потому что их могла петь только мама.

Мик удивлен:

– Он так и сказал?

– Да, он сказал это королевскому посланнику.

– Не прошло и восьмидесяти лет, как он наконец сказал нечто романтичное, и кому? Королевскому посланнику.

Лена улыбается. Мик тоже.

– Ночью, пока я сплю, он смотрит на меня. Сегодня ночью впервые в жизни, пока я спала, он меня погладил. А я не спала. Я притворялась.

– Родители знают, когда дети притворяются, что спят.

У Лены блестят глаза, она отворачивается. Поворачивается к Мику спиной, чтобы он не увидел, как она растрогана.

– Ты беспокоишься за него?

– Нет, я за него не беспокоюсь.

Глава 56

Мы уже знаем, что этот отель – тихое место, но настолько тихо здесь еще никогда не было.

Глаза всех присутствующих устремлены в одну точку: на столик, за которым, ни на кого не обращая внимания, сидит Адольф Гитлер и поглощает обильный завтрак.

Самое поразительное то, что все смотрят на него с почтением, с робостью, словно шестьдесят лет спустя перед ними сидит настоящий диктатор. Некоторые, покидая зал и проходя мимо фюрера, еле заметно кланяются ему в знак уважения и говорят: “Добрый день!“

Гитлер высокомерно кивает, отвечая на приветствия.