Молодость на продажу (СИ)

Место для мучений и экзекуций оказалось недалеко: поворот, второй, и вот она дверь, за которой сейчас издеваются над моим боевым товарищем. Но, уже взявшись за ручку, я замедлился: в мою оперативную память хлынули совсем иные образы, сравнения и догадки. А когда дверь аккуратно, беззвучно приоткрылась, мне ничего больше не оставалось, как с жёлчной завистью выдохнуть и некоторое время вообще не дышать. Внутри довольно внушительной спальни, на огромном ложе, при освещении нескольких тусклых фонариков по углам, творилась откровенная вакханалия двух обнажённых тел.

И как тут было не позавидовать?! И не рассердиться?! Когда мой боевой товарищ, должный прикрывать мне спину, предательским образом бросил доверенный ему пост, и сейчас, с утробным, животным рёвом спаривался (это слово у меня заменялось более грубыми и вульгарными синонимами!) с той самой аборигенкой, которую мы условно обозначили «царевной Нефертити».

Вот и кто он после этого?! Только и оставалось, что мысленно восклицать:

«Еловая жизнь! Я там, как раб на галерах вкалываю, веду допросы и навожу дипломатические контакты, а он … …! – куча совсем неделикатных эпитетов чуть не взорвала мне мозг. – А ведь у меня под руками имелось два не менее роскошных тела! И я сдержался! Проявил истинную силу воли. А этот… этот…»

Слов не хватало.

Правда, стоит мне отдать должное, попытка оправдать товарища (отвергая естественную причину такого предательства, конечно) у меня всё-таки родилась:

«Вдруг на него эта ведьма воздействовала гипнозом?.. Точно! И он совершенно ничего не соображает! Действует на одних инстинктах… Как же ему помочь?..»

Мои самые искренние и добрые попытки оправдания (пока вина не доказана – подсудимый невиновен), оказались брутально и моментально развеяны самим Найдёновым. Наверняка почувствовав, по притоку свежего воздуха, что дверь открыта, он вначале затих, затем обернулся на меня и фыркнул с раздражением и недовольством:

- Боря! Ну что за бесцеремонное вторжение?!.. Неужели не видишь, что ты нам мешаешь?

На прозвучавшее наглое заявление, я только растерянно что-то мекнул, словно глухонемой и, чувствуя себя последним ослом, закрыл дверь снаружи. Именно, что наглое! Не скажу, что я любитель подсматривать подобные порнографические сценки, но с чего это Лёня стал такой щепетильный? Когда мы занимались подобными развлечения с сестричками Свонх, товарищ ни капельки не заморачивался отсутствием отдельных, изолированных помещений.

Или он всё-таки под гипнозом?

Перепроверяя эту версию, я вновь заглянул за дверь и прикрикнул командирским голосом:

- Ты почему ушёл с боевого поста? – ну и получил в ответ:

- Борь, не нуди! Всё нормально и всё под контролем! Дай спокойно расслабиться

Ещё и «царица» вякнула нечто недовольное и осуждающее, сопровождая свою реплику резким выбросом своего указательного пальчика на дверь. Однозначно это действие трактовалось, как «Пошёл вон!»

Это меня настолько разозлило, что я грохнул вполне приличной, деревянной дверью и чуть ли бегом вернулся к месту предварительного допроса. Займа продолжала спать, а вот Кали уже каким-то образом почти избавилась от частично парализации (жаль, что я с неё не снял все её магические побрякушки!) и пыталась то ли встать, то ли продвинуться на четвереньках в сторону своей подруги. Она уже и коснулась Займы, словно проверяя, жива или просто спит. Но не это во всей сцене оказалось наиболее пикантным и завораживающим.

Вид сзади на Кали – получился умопомрачительный. Жалкое подобие юбочки ничего не скрывало, а только подхлёстывало накатывающее возбуждение. Мало того! Краем глаза заметив меня, искусительница прогнулась словно кошка, сексуально подвигала попкой и ещё больше раздвинула свои ножки. После чего вообще однозначным жестом пригласила меня не стесняться и заняться с ней любовью.

«Всё-таки это – гипноз! – затрепетала в моём сознании трезвая, но как-то слишком уж далёкая мысль. – И как бороться с такой напастью?..»

Попытки бороться, хороши, конечно же, но… лишь в случае полной импотенции. Ибо моя сила воли, сговорившись с совестью и чувством самосохранения, отправились погулять куда-то далеко, далеко от этого места. Уже напрягшись, как рояльная струна я на деревянных ногах приблизился к Кали, встал сзади неё на колени и с вожделением погладил спинку. Затем мои ладони достали упругие холмики женской груди, послышался томный стон, зовущий к себе женщины, и я …потерял последние капли самоконтроля.

Кто мне расстёгивал и снимал брюки?.. Когда я снял с себя всё остальное?.. В какой момент к нашим забавам присоединилась Займа?..