Молодые Боги

Сенатор, услышав сумму, покачал головой и в изумлении издал губами дребезжащий звук, отпрянув и отбросив руку так, что голова Кати дернулась.

– Ты сошел с ума, Павел? – изумленно произнес сенатор. – Да за такие деньги я куплю себе виллу на Палатинском холме! Опомнись, какие три миллиона?!

– Это аркадианка, мой господин. На холмах Великого Города ты найдешь несметное количество вилл на любой вкус, а вот подобную девушку едва ли… еще и за такие деньги.

– Три миллиона… – негромко повторил сенатор.

Он нахмурился, пожевал губами и вновь шагнул вперед – я видел, как Катя при этом вздрогнула и судорожно втянула воздух. Павел взялся за висящие на ее плечах лохмотья и резко рванул. Оказавшись обнаженной, Катя взвизгнула – пытаясь прикрыться ладонями, но работорговец сделал повелительный жест – и она послушно опустила руки. С трудом, преодолевая стыд, девушка выпрямилась и спрятала взгляд. Я лишь скрипнул зубами, понимая, что подобное послушание неспроста – Катя в жизни была яркой, дерзкой, даже нахальной и всегда готовой отстаивать свои права.

Вид обнаженного юного тела немного отвлек сенатора от мыслей о деньгах – он жадно рассматривал Катю. Торговец подался вперед – и раздался девичий крик. Вызвав у меня невольный стон ярости, Павел хлестко ударил Катю по соскам, заставив груди упруго закачаться.

– Посмотри, мой господин, – схватил девушку за плечо Павел, – какая грудь, бедра, талия… одна из граций готова упасть тебе в руки!

Катя, повинуясь требовательному рывку, развернулась – сенатор впился жадным взглядом в ее ягодицы, по которым со звонкими шлепками похлопал торговец. Одним движением он грубо собрал в кулак волосы девушки, приподнимая и демонстрируя сенатору шею – я же смотрел только на красные полосы на ее спине.

– Строптива? – ткнул пальцем в след от хлыста сенатор – я услышал, как Катя вскрикнула от боли.

– Но обучаема. Девственна, красива… ты не прогадаешь с покупкой, мой господин.

– Девственна? Ну, в постели от нее толку никакого, – фыркнул сенатор.

– Ей всего шестнадцать лет, мой господин, – поклонился Павел, – ей нужен только хороший учитель.

Торговец соврал, Кате было восемнадцать – она сама мне об этом говорила. Сенатор между тем задумчиво хмыкнул, его крупное лицо расплылось в довольной гримасе – грубая лесть не прошла даром.

– Два миллиона.

– Мой господин….

– И моя благосклонность.

– Мой господин, три миллиона – цена лишь для тебя. Если ты откажешься от такого сокровища, от сошедшей с небес дочери богини, я продам ее за пять. Это же бриллиант чистой воды – ему вовсе не требуется огранка! Людям, чья благосклонность мне безразлична, в отличие от твоей, мой господин, я выставлю цену в шесть, семь миллионов!

Закончив прочувственную тираду, торговец склонился в низком поклоне.

Мне было видно, как подрагивают плечи Кати – она по-прежнему послушно стояла, расправив плечи, беззвучно всхлипывая от унижения.

– По рукам, – после долгой паузы хлопнул себя по бедру сенатор, – неси бумаги.

Пока работорговец и сенатор подписывали договор, несколько рабов в туниках с красным орлом подбежали к Кате. Набросив на ее плечи накидку, они повели девушку прочь со двора. Та шла, низко опустив голову – на лице ее были страх и отчаяние. Когда Катя оказалось совсем рядом, я рванулся, пытаясь привлечь ее внимание – но надсмотрщик как чувствовал. Он сжал лапищу с такой силой, что у меня потемнело в глазах. На некоторое время я, видимо, потерял сознание – а когда очнулся, Кати поблизости уже не было. Зато надо мной стояли ненавистные сенатор и работорговец.

– И этот тоже аркадианец? – удивленно воззрился власть имущий покупатель на мое лицо.

Павел вместо ответа изобразил короткий поклон.

– Да ты татарин настоящий! Где ты только берешь таких рабов?

– Я не знаю, кто такие татары, мой господин, но видимо это очень достойные люди, и я благодарен тебе за похвалу, – ушел от ответа Павел, вновь подкрепив слова поклоном. – Желаешь посмотреть этого юношу ближе?

Сенатор, не обращая внимания на работорговца, шагнул вперед и так же, как и Катю недавно, бесцеремонно схватил меня сухой рукой за подбородок. Я хотел бы броситься на него, вцепиться зубами в горло, бить до тех пор, пока тот не перестанет дышать – но крепкая лапа надсмотрщика крепко держала меня. Если бы взглядом можно было убивать…

– Гляди-ка, вылитый Антиной, – пробормотал сенатор, – да ты можешь получить за него еще больше, чем за девчонку!

– Желаешь его приобрести, мой господин?

– Павел, ты же знаешь, что мне не нравятся мальчики, – хохотнул сенатор. – К тому же ты и так ограбил меня сегодня.

– Ты приобрел само совершенство, мой господин, – произнес Павел.

– Сообщишь, как появится еще что-нибудь интересное, – не прощаясь, сенатор двинулся прочь – глухо загремев сочленениями доспехов и оружием, преторианцы двинулись за ним. Двое торопливо пробежали вперед, обгоняя господина и держа наготове щиты.