Молодые Боги. Забытый Путь (СИ)

[Вот черт!] – прочитал я по ее губам, когда та увидела меня рядом. От неожиданного русского ругательства я на мгновение замешкался и опоздал на долю мгновения – объятый пламенем кулак прошел сквозь серую дымку исчезнувшей в пространстве баронессы. Падая, я резко крутанул кнут вокруг себя, копя энергию – и, увидев поодаль серую тень среди падающих с неба ледяных глыб, которыми Адель пыталась достать британку, взмахнул рукой. Наверное, я все же немного переборщил – огромный, выросший на десяток метров смерч, сорвался в сторону баронессы. Расширяясь, пламя вспыхнуло и прянуло в стороны, выжигая широкую просеку метров на двести вперед, исчезнувшую в сужающейся воронке надвигающейся бури.

– Ты ее видишь? – сдержанно поинтересовалась Адель – она как-то неожиданно оказалась рядом, и мы теперь стояли спина к спине.

– Не вижу, – ответил я, покачав головой, рассматривая выжженную землю с дымящимися остовами деревьев.

Поодаль раздался пронзительный крик – коротко обернувшись, я увидел, как объятая клочьями мрака Клеопатра бежит к противнице– в спину которой, вернее в место чуть ниже, вцепился трехголовый пес. Цербер напал сзади, что явно стало для австрийской графини неожиданностью. Совсем по-девичьи – пронзительно и испуганно – закричав, Анна-Маргарита упала, попыталась отмахнуться трезубцем, но возникшая рядом в клочьях мрака Клеопатра отбила его глефой и, перехватив древко, вонзила оружие в грудь упавшей противницы. Рассыпался уничтоженный доспех духа, и на месте гибели Анны-Маргариты взвихрился водяной столп, прянув взвесью, а тело девушки – как и доспехи Посейдона на ней – исчезло.

Глава 30. Апофеоз

Мы с Адель переглянулись и чуть разошлись в стороны, обходя обелиск, наблюдая за довольной собой Клеопатрой и периодически оглядываясь в поисках баронессы.

Британка, впрочем, скорее всего погибла в кольце поражения — рядом ее видно не было, а по периметру площади вокруг обелиска клубилась мгла. Мы втроем остались в безмятежной воронке посреди бури – диаметр спокойного круга составлял не более пары сотен метров, вращаясь вокруг обелиска.

«Где эта тварь?» — полыхнув крыльями мрака за спиной, поинтересовалась у меня мысленно Клеопатра. При этом она настороженно осматривалась и двигалась мягким боковым шагом, стараясь равноудалиться от меня и Адели.

– Ушла, — беззвучно ответил я и едва заметно качнул головой, показывая на пелену кольца поражения.

Лера грязно и нелестно выругалась, явно расстроившись, что британка оказалась непобежденной. И вдруг широко улыбнулась и заговорила, звонко и громко:

– В Битве участвовало пять троек Диаманта, которые поддерживали друг друга, работая на командный результат. И одна группа из цитадели Эмеральд, – обозначила полупоклон Клеопатра, обозначая свои заслуги. – Вы можете сейчас попробовать победить меня вдвоем, — вновь обворожительно открыто улыбнулась она, — а можете дать шанс проявиться королевской справедливости.

– Я согласна, — чарующим голосом откликнулась Адель, ответив Лере не менее обворожительной улыбкой.

Быстро стрельнув глазами в сторону девушек, я понял, что сдаться предлагается мне. Взглянув на Адель, увидел величественный кивок и, подумав мгновенье, спорить не стал, направившись к Клеопатре. Приблизившись -- я, как и Радагаст передо мной на турнире совсем недавно, опустился на одно колено. Объятое клочьями мрака лезвие глефы коснулось моей шеи чуть выше стойки воротника.

– Спасибо, мой хороший, – мысленно послала мне воздушный поцелуй Клеопатра, подмигнув.

Кивнув, я поднялся и быстрым шагом направился к Адель. Оказавшись рядом, начал было опускаться на колено и перед ней, как вдруг француженка скользяще шагнула вперед, и я почувствовал ее влажные губы.Все произошло невероятно быстро – мимолетный поцелуй и случайное объятие, из которого я невольно вывернулся, оказавшись на одном колене перед девушкой.

– Благодарю тебя, мой дорогой, – кивнула Адель и легко коснулась наконечником копья моей шеи точь-в-точь в том месте, где остался тонкий порез от глефы Клеопатры.

– Собачку бы убрать, – звонко произнесла Адель, дернув подбородком в сторону трехглавого чудовища.

– И медузу тогда, – в тон ей ответила Клеопатра, указав взглядом на оскаленную живую голову на щите Адель.

Француженка кивнула и, не торопясь, отошла на десяток шагов, медленно присев, не отводя взгляда от противницы и положив щит на землю. Коснувшись его длинным лезвием копья, она на миг замерла – и вдруг артефакт исчез, а на площади вокруг обелиска раздался ужасающий вой исчезающей медузы. Щит словно растворился в воздухе, превратившись в сияющую энергией ленту, обвиваясь вокруг копья Адель.