Молодые боги

– По тебе заметно, как не расстроился. Не обращай внимания – это же местный. Искусственный разум – ты же не горюешь, когда браузер с «Алисой» удаляешь?

– Ни разу еще не удалял браузер с «Алисой».

Внимательно вглядевшись мне в лицо, Ребекка покачала головой.

– Пойдем, – поманила она меня за собой, направляясь к указанным дверям, но на секунду замерла: – Эй!

– Что?

– Поднос оставь.

Поставив неудобную ношу на один из столов в уголке зала, я двинулся следом за чародейкой к покоям, где должна была находиться Катя. Приближаясь к стражникам, несколько волновался. Совсем немного – больше размышляя, что предпримет Ребекка. Она же просто взмахнула руками – воздух колыхнулся маревом двух прозрачных стрел.

И все. Ничего не произошло – стражники остались стоять – как ни в чем не бывало. «Не подействовало?» – начал я волноваться сильнее.

Открыв дверь, не обращая на преторианцев никакого внимания, Ребекка заглянула внутрь и сразу зашла. Я слегка притормозил, ожидая от воинов хоть какой-либо реакции. Но оба стражника стояли, глядя прямо перед собой, будто не замечая меня. Ожидая оклика или удара, напрягся – проходя следом за чародейкой – однако никакой реакции так и не последовало.

В первом помещении – большой прихожей – никого не было. Миновав его, мы вошли в немалых размеров зал, увенчанный колоннадой, за которой прятались декоративные растения и цветы. У каждой колонны высились парные статуи весьма фривольного вида – демонстрируя, впрочем, обычную любовь, а не торжество экспериментов, как на вилле Джонса.

Катя была здесь. Девушка в одинокой задумчивости сидела на краю широкого ложа, занавешенного полупрозрачной пелериной, накручивая на пальцы длинный локон. При нашем появлении она испуганно вздрогнула и неуверенно поднялась.

Выглядела девушка сейчас как подобает юной патрицианке – легкая элегантная туника, высокие сандалии, тщательно уложенная прическа с прекрасной диадемой, усыпанной драгоценными камнями. Из других украшений – браслеты на запястьях и золотая цепочка пояса. Катя и в обычной жизни была яркой, привлекательной, а сейчас и вовсе казалась неотразимой – безумно красивым ангелом, сошедшим с небес. Вот только поза ее была напряженной, скрывая в себе испуг.

– Катя… – невольно выдохнул я, в растерянности не зная, что сказать.

Губы девушки задрожали, лицо исказилось в легкой гримасе – Катя смотрела на меня широко открытыми глазами – словно не веря в происходящее. Казалось, она вот-вот заплачет.

– Катя, это ты? – шагнул я ей навстречу.

Моя подруга несколько раз кивнула, губы ее задрожали сильнее. Чувствуя, как внутри зарождается глухая ярость: на старшего Орлова, на совравшего Саяна, на застрелившего меня Игоря, шагнул вперед, обнимая любимую девушку.

Она вцепилась мне в плечи, как утопающий за спасательный круг – и, уткнувшись лицом в плечо, не смогла сдержать рыданий. Я гладил ее вздрагивающие худенькие плечи, чувствуя непреодолимое желание кого-нибудь убить.

– Успокойся, малыш, теперь все будет хорошо… мы вытащим тебя отсюда.

– Джесс! – окликнула меня Ребекка. Но я и сам услышал шум – за нашими спинами открылась дверь.

– Мы тебя вытащим, не бойся. Сегодня, – негромко шепнул я Кате и быстро отбежал в сторону, укрывшись вместе с чародейкой за одной из колонн.

Мгновением позже в покои ввалилась представительная делегация. Когда я увидел первого вошедшего, невольно вздрогнул, напрягшись, – это был Гай Юлий Орлов. Он гордо шествовал во главе группы гостей человек из десяти, облаченных, как и он, в сенаторские тоги.

Орлов пересек покои и остановился рядом с Катей, будто демонстрируя ее гостям барственно хозяйским жестом. Я невольно скрипнул зубами – Ребекка, видимо, почувствовав мое состояние, успокаивающе положила мне руку на плечо.

– Знакомьтесь, господа. Екатерина, будущая хозяйка всего этого великолепия, – сделал Орлов своеобразный жест, очерчивая окружающее пространство.

– У тебя хороший вкус, Гай, – одобрительно проговорил один из гостей, неимоверно грузный и пожилой мужчина. Его набрякшие щеки свисали вниз как у бульдога, опускаясь на широкую – шире головы – шею. На мир говоривший смотрел маленькими, близко посаженными глазками из-под кустистых бровей – вот только в его взгляде была жесткость, контрастирующая с рыхлостью тела.

– Действительно, неплохо-неплохо, – поцокал языком еще один, выходя из тени общей группы. Достаточно пожилой, как и все остальные, с массивным брюшком, выпирающим из-под тоги. Дородный, неторопливый, но внушительно массивный – в отличие от предыдущего, в его теле не было дряблости, зато ощущалась тяжесть и мощь старого медведя.

Вообще, во всей группе гостей не было ни одного человека навскидку моложе сорока. Держались все непринужденно, рассматривая Катю как игрушку, с опытом людей, привыкших убивать скуку, потакая своим желаниям.