Молох

Стены здесь уже были потрескавшимися, кабели висели клочьями, словно их кто-то нарочно срывал невиданной лапой хищника. Около меня проплыла лампа освещения. Хорошо, что не кость или оторванная конечность. Порядком устал от такого. Тоже самое читалось в измученных лицах Горца и Глыбы. Последний вообще замкнулся в себе, обречёно глядя в воду на свой страх и риск. Я хотел разрубить гордиев узел, покончив с затянувшимся молчанием, но, как назло, в голову ничего не лезло. Лишь представил, что когда-то здесь ходили поезда, бурлила жизнь. Скорее, походило на фантастику, созерцая в данный момент мелких рыбёшек, плескавшихся в воде. Внутреннее чувство подсказывало, что это — пираньи. Почти как в водах Охты.

Хищник появился на полутора километрах пути. Оставалось только гадать, как природа могла Такое породить, пусть и под воздействием радиации, водной стихии и отсутствием света. Вначале поднялись огромные волны и плыть становилось нереально. Мысль одна — не потонуть бы, ибо течение и пираньи сделают с тобой что угодно. Там и родная мать не узнает. Нечто надвигалось из тьмы. Стены по-прежнему дрожали, путевые провода вовсе отсутствовали, как, впрочем, и часть стен. Впечатление, словно на данном участке беспощадно колотили по цементу железным шаром.

— Где ты, сучья тварь?! — завопил Горец. Боец встал, начиная посылать пули вперёд, в сторону нараставшего гула. Тухлая вода билось в лицо. Ответ последовал незамедлительно.

Из воды взмыли две гигантских клешни, направлявшиеся в нашу сторону. В последний момент Глыба успел отскочить в сторону, чуть не упав за борт. Началась война. Я успел спустить три грёбаных коробки патронов, оставшись с одной. Клешни ушли так же быстро под воду, как и появились. Спустя мгновенье показался обладатель костедробильных лап. Растянутая морда с восемью глазами глядела на нас. Нет, это уже было что-то за гранью нашего понимания. Существо, то ли краб, то ли паук, то ли сраная рыба-молот, приближалось. Лучи фонарей выхватывали остекленевшие глаза, точно приклеенные бусинки. Неужели, на этом всё закончится?! Нет! Горец достал из нагрудного кармана невесть откуда взявшуюся гранату. Я это понял и по округлившимся глазам Глыбы. Они у него и так чуть не вылезали из глазниц, но сейчас достаточно было усилие, и очи точно выкатились бы наружу — успевай подхватить.

— Истина будет за вами — прошептал Горец, в два шага оказавшийся на самой корме лодке и третьим, прыгнув в пасть хищнику, под истошный крик Глыбы. ВСПЫШКА. На секунду моим глазам открылась истина. Нас могли специально сюда послать… Прямиком в ад.

Я бы не поверил, если бы кто заявил, что человек может пролететь с десяток метров на своих двоих. Или же засандалил по роже от всей души за лишний трёп. Но сейчас это всё происходило на моих собственных глазах. Здесь, в водах Стикса. Горец налету выдернул чеку и успел бросить её прямо в растянувшийся рот псевдокраба прежде, чем клешня разрубила его пополам.

— Молох, ложись!!!

Я всё понял и без слов Глыбы. Звук взрыва оглушил. Вначале я не мог понять, что происходит. Вокруг меня сплошная тьма. Как будто паришь в космосе в состоянии невесомости. Хм, знакомое ощущение. Жидкость принялась заливать лёгкие. Воздух утекал вместе с жизнью. Вода… Знакомый привкус ржавости. Откуда я его знаю?

Может, я уже умер?

И нет никого («Рита, это ты?»), кто бы это опроверг?

Тьма.

— Такой водой только свиней поить!

Мы отошли на 10 километров от Питера и устроили привал вблизи железнодорожной платформы Кузьмолово. Точнее сказать, платформа отсутствовала. Наверное, во время ядерного удара сему месту досталось как следует, хотя дозиметры показывали безопасный радиационный фон. Позади оставались немногим уцелевшие Лаврики и Капитолово. В последнем на нас напали мертвяки — люди, пережившие Катастрофу, но, по каким-то причинам, оставшиеся в живых. Вероятно, своё дело сыграл и химический завод ГИПХ, ответивший контрударом. Радиация обезобразила жителей, но оставила страдать, насмехаясь над самим понятием «жизнь». Точно так же в своё время усмехнулись и мы: теперь же грызть зубами всю вверенную грязь нам придётся ещё порядком десяти тысяч лет. Именно столько понадобится распаду радиоактивных нуклидов и восстановлению матушки Земли. Наша больная изуродованная Гея.

К счастью, никто из нас не пострадал. Из шестерых солдат я знал (помнил) Риту, остальных нет, потому имена решил заменить цифрами. В уме, давая каждому номер от одного до пяти, я взял у Риты фляжку с водой. Всем нам выдали такие перед вылазкой. Отвратное качество жидкости с металлическим (а то и хуже) привкусом. Но ничего не поделать — мы же расходный материал.

— Что?

— Я говорю, нас кормят и поят как скот! Вода — лажа!

— Не хочешь чего покрепче, Молох? — это был номер 1. Я его узнал и дал номер 1 лишь потому, что именно его найдёт смерть на обратном пути в Лавриках. Человек, с простреленной головой. Неизвестно кем, неизвестно почему. Вот кем ты был, друг.