Молох и Шаманка

— Как она восприняла новость о том, что преступник сбежал?

— Чуть коньки не откинула, узнав об этом. Кое-как отпоили валерианой.

— Я должен поговорить с ней, бабка может что-то интересное подсказать — заторопился Кравцов. — Где ключи от квартиры? Успел вернуть следователю?

— Нет, они пока у меня, — ответил Семенов, доставая из ящика стола связку ключей.

Шерстнева долго не открывала дверь и, только когда Кравцов вышел на улицу и показал себя через окно, она пустила оперативника в квартиру.

— Поймали? — вся дрожа, спросила она.

— Пока нет, Мария Петровна, — ответил опер, как можно приветливее улыбнувшись. — Но вы не беспокойтесь, он больше не придет сюда.

— А приходил?

— Не знаем.

Женщина горько усмехнулась:

— Ваши тут сидели, четыре дня ждали его. Но кто так ждет-то?

— А как надо было ждать? — насмешливо спросил ее сыщик.

— Ночью зачем включать свет-то? Преступник увидит, что в квартире кто-то есть, и не зайдет.

— А разве милиционеры включали свет? — досадливо спросил опер. — В ночное время им было предписано сидеть в темноте.

— Включали. Свет горел в зале.

— А откуда вы об этом узнали? Выходили на улицу?

— Нет. Муж возвращался ночью с работы и видел, как горит свет в зале.

— Когда это было?

Хозяйка провела указательным пальцем по настенному календарю, висящему на двери, и уверенно сообщила:

— Это было в ночь с восемнадцатого на девятнадцатое декабря. Муж вернулся где-то в два ночи.

«Все засады мы сняли восемнадцатого утром! — промелькнуло в голове у сыщика. — Убийца пришел в квартиру в следующую ночь, когда наших уже не было в квартире! Зачем?! За паспортом?!»

— Мария Петровна, где сейчас ваш муж? — спросил опер.

— На работе.

— Пойдемте к соседям, я хочу еще раз осмотреть квартиру, — предложил он женщине.

— Пойдемте, — кивнула она и надела овчинный жилет. — У Томы всегда прохладно.

Выйдя в коридор, опер воткнул ключ в верхнюю замочную скважину. Ключ не поворачивался ни в ту и не в другую сторону. Опер сунул другой ключ в нижнюю скважину — замок оказался в открытом положении. Ничего не понимая, он дернул за ручку — дверь с хрустом открылась.

Приглядевшись к ответной планке замка, Кравцов тихо проговорил:

— Кто-то отжал дверь и проник в квартиру.

Шерстнева, услышав это, испуганно устремилась в свою квартиру:

— Не пойду я к соседям, боюсь!

Осмотрев квартиру и не обнаружив ничего, что бы привлекло его внимание, опер вернулся к соседке.

Женщина окинула его взглядом, полным панического страха и сипло прошептала:

— Он там?!

— Нет, его там нет, да и не может он там быть, — помотал головой Кравцов. — Скорее всего, он улетел в Новосибирск.

— К Томе?! — удивленно спросила она.

— Этого мы не знаем.

— А когда Тимофей заходил в квартиру? — поинтересовалась хозяйка. — В ту ночь, когда в окнах горел свет?

— Да, в ту ночь он заходил в квартиру. Но с какой целью?

Вдруг женщина схватилась за голову:

— А ведь я слышала его шаги, но подумала, что это ходят ваши милиционеры!

— Мария Петровна, расскажите, как вы услышали его ходьбу? — попросил ее сыщик.

Шерстнева взволнованно стала рассказывать:

— В тот день, это был понедельник, я уснула рано — часикам к девяти. Меня разбудил приход мужа и, как я уже говорила, это было два часа ночи. Встала, накормила его, и мы легли спать. Только засыпаю — вдруг слышу за стеной шум. Я подумала, что это милиционеры, поэтому не испугалась, но сон улетучился — продолжаю лежать с открытыми глазами. Кто-то копошился в углу зала, как будто что-то раздвигает. Вскоре шум утих, мне показалось, что захлопнулась входная дверь. Настала тишина, и я уснула.

— В каком углу был шум?

— У меня в левом, значит, у них в правом.

Сыщик вернулся в квартиру Громовой и внимательно изучил правый угол зала. Крайняя к стене доска длиной примерно один метр не была прикреплена к лаге. Сходив на кухню, Кравцов принес кухонный нож и поддел доску, которая легко отошла от пола. Сунув руку в образовавшуюся щель, он нащупал какую-то вещь и достал оттуда оранжевую жестяную банку из-под конфет. «Монпансье, Росглавкондитер, фабрика имени Бабаева, город Москва, тридцать девятый год», — вычитал он вслух надпись на банке и открыл красивую конфетную упаковку, которую какой-нибудь счастливчик, наверное, купил или получил в подарок полвека тому назад. Коробка была пуста, опер сунув ее в карман, вернулся к Шерстневой и поинтересовался:

— Мария Петровна, вы говорили, что соседка уехала в Новосибирск весной этого года. Интересно, зимнюю одежду она брала с собой?

— Нет, конечно. Она же тайком с дочерью уехала, как же она могла взять и зимнюю одежду?

— Какая у нее была верхняя одежда? — спросил опер.

— Крашеное кроличье манто. Купила с рук еще при муже.

— Какого цвета?

— Черного.

Кравцов вытащил из кармана коробку из-под монпансье и показал хозяйке:

— Такую коробку у нее не помните?

Шерстнева повертела в руках упаковку и проронила:

— Помню. Она стояла на комоде, Тома хранила в ней иголки, нитки, пуговицы…

Попрощавшись с женщиной, сыщик поехал на работу. Его с нетерпением поджидал Шуляк, который сообщил:

— У Чемезовой был утерян паспорт, она получила новый.