Молох Империи. Книга 2

– Командир, – осипшим голосом обратился главный корабельный инженер в звании капитана 3-го ранга, – аварии первого и второго вспомогательных двигателей правого борта. Отсеки сорок и пятьдесят два не отвечают. Разрешите эти движки вывести из рабочего режима.

– Что с людьми?

– Не известно.

– Вы установили степень аварии?

– Еще нет, но показатели критические.

– Отключайте.

– Есть!

Экран потух и почти сразу же засветился вновь, на нем возник начальник службы "Б".

– У нас большие проблемы, командир, – его голос и вид являл собой отрешенность. – Начался отказ экранирующих систем. Отказы следуют один за другим.

– Ваши действия?

– По мере выбывания задействуем резервные модули, но и они скоро прикажут долго жить.

– Что-нибудь же можно сделать?

– Пытаемся, но они испытали сильнейшую перегрузку при близком разрыве вражеской ракеты, так как были активизированы на максимум.

– Делайте, что в ваших силах, Меерц, – назвал его по имени Ревенцер. – И даже больше. "Тэргнен" зависит от вас. Конец связи.

Занятый недобрыми мыслями, он переключил канал и вызвал каюту первого помощника, где тот отдыхал после вахты. На экране появился заспанный Самер, успевший за пару секунд разогнать остатки сна.

– Слушаю, командир.

– Прошу меня простить, барон, что дал вам поспать всего три часа, но вы мне нужны. Вы должны немедленно прибыть к сороковому и пятьдесят второму отсекам, разобраться в масштабе аварий и взять там все под ваш личный контроль.

– Аварии серьезные?

– Выясните на месте. Жду доклада.

– Вас понял, командир.

Ревенцер отключился и немного подумав, справился о положении в некоторых других службах и боевых частях. Потом обо всем происшедшем поставил в известность Кетрера, которого также пришлось разбудить.

Когда полковник прибыл в центральную рубку, через пятнадцать минут с Ревенцером связался Самер, лицо которого, даже не смотря на естественную нишитскую бледность, было бело, словно мел, как будто от него отхлынула вся кровь. Видя состояние помощника, Ревенцер произнес:

– Ну, говорите же, барон.

– Произошла утечка из резервуара антивещества первого вспомогательного двигателя. Антивещество проникло в отсеки пятьдесят два и сорок, которые, будучи внешними, просто исчезли при аннигиляции. Исчезли также две секции сорок пятого отсека. Погибли шестнадцать человек. Частично поврежден и второй правобортовой ВД, если бы его не заглушили вовремя, произошел бы мощный взрыв.

– А как же экранирующие стенки резервуара и все уровни его защиты? – спросил Кетрер.

– Частично разрушены механическим спрессованием во время боя, что и явилось причиной всего этого. Система аварийного оповещения также выведена из строя.

– Маквер там? – спросил Ревенцер про командира инженерно-эксплуатационной БЧ.

– Так точно. Руководит работами.

– Что он говорит?

– Что повреждения, к счастью, можно устранить своими силами.

– Что ж… Держите нас в курсе, барон. Конец связи.

Ревенцер повернулся к полковнику.

– Знаете, господин барон, я все время думаю… Что же это за звездолеты такие, которые мы уничтожили?

– И к чему вы пришли, господин капитан?

– Это не могут быть опетцы, а тем более русские. Да и другим здесь делать нечего за многие тысячи парсек от своих границ. И что это за оружие, что плющило нас? Детекторы масс зарегистрировали мощные направленные гравитационные поля. Но насколько я знаю, ни у кого нет подобного оружия.

– Верно. И как я понимаю, мы думаем об одном и том же.

Ревенцер кивнул и выдавил:

– Ассакины.

– Ассакины, – повторил Кетрер. – Это почти невероятно.

– Да. Воюя с Опетом, мы о них напрочь забыли, но похоже, они о нас нет. И я боюсь, грядет новое вторжение.

Кетрер смолчал, раздумывая о важности добытых ими сведений, о перспективе задания и вообще об идущей войне. И в мыслях этих проглядывалось отчаяние от осознания того, что империя теперь ослабла, увязнув в войне со своим бывшим сектором. А какую силу представляют чужаки он знал хорошо, так как изучал углубленный курс по истории вторжения и войны с ними.