Молох Мори

Лани вновь замычала и дёрнула головой, но теперь Фланаган не испугался, а принялся сильнее поглаживать её шею. Он огляделся. Сарай внутри казался больше, чем снаружи. Высокие дощатые стены с улицы казались хлипкими, но внутри, пусть и в полумраке, походили на довольно прочную конструкцию, которой ни ветер, ни ливень нипочём. Иное дело – крыша. Даже ночью сквозь неё пробивались отблески звёзд. На четырёх опорных балках висело по фонарю, а столбов оказалось столько же, сколько и загонов. Впрочем, сейчас они пустовали. По углам было раскидано сено; то тут, то там бросались в глаза инструменты: вилы, лопата и даже старый плуг, которым, вероятно, не пользовались с "голодного сорок седьмого".

Мэгги вскочила и поспешила в дальний угол сарая. Её мелкая фигура пропала в тенях.

– Эй, вы куда это? – возмутился Алистер и принялся вглядываться во тьму. Он хотел уже было подняться, но Лани тут же замычала, а потому настоятель послушно уселся обратно. – Спокойно, я здесь.

О'Коннели ворчала и громыхала в конце помещения, и священник силился разобрать её репеть. Туловище скотины заметно дёрнулось, и корова вновь истошно завопила. Копыта её беспокойно елозили по земле.

– Тише, – прошептал пастырь, но корова лишь мотнула головой. Фланаган закусил губу и вновь уставился в темноту, прищурившись. – Исцели её, Господи, и она будет исцелена; спаси её, и она будет спасена…

Из мрака вышла Мэгги. В сухих руках она крепко ужерживала верёвку. Лицо у неё сделалось суровым – ни следа не осталось от прежнего воодушевления.

– … потому что я славлю тебя, – удивлённый голос словно оборвался, когда закончил капеллан и заглянул в понурые глаза старухи.

– Мне понадобится ваша помощь, Алистер, – заявила О'Коннели. – Моих сил здесь не хватит.

С этими словами Мэгги затянула тугой узел. Фланаган уставился на её руки и нахмурился.

– Я не буду вешать скотину, – грозно бросил пастырь. – И себя тоже.

Старуха на это лишь недоуменно моргнула, а затем молча подошла к тёлке. Опустившись на колени, она выволкла из-под хвоста едва проглядывающиеся конечности телёнка и обвязала их верёвкой.

– Его нужно вытянуть, – заявила Мэгги. – Он слишком большой, и у Лани не получается вытолкнуть его самостоятельно. Идите сюда.

Алистер поймал испуганный взгляд коровы. Вздохнув, он поднялся с места. Забыв про грязные руки, настоятель провёл руками по полам сутаны и подошёл к О'Коннели. Взяв в руки верёвку, он с опаской взглянул на старуху. Морийка же, поджав тонкие губы, только и кивнула. Толстая бечёвка сделалась слишком тяжёлой, будто весила точно с винтовку. Она натирала и без того мозолистые ладони пастыря, болезненно касалась волдырей на подушечках пальцах. Но ведь случай нынче был другим. На другом конце дышал телёнок, а не человек.

– Тяните на себя.

Тонкие ножки бычка на вид были готовы вот-вот сломаться, что не на шутку встревожило настоятеля. Он поднял руки, и корова замычала. Точно настоящий бурлак, Алистер дважды обвил бечёвку вокруг кистей рук и силой дёрнул. Однако натуг его оказался излишним, так как скользкий телёнок буквально вывалился из мамки, отчего Фланаган отшатнулся и чуть было не рухнул навзничь. Старуха подбежала к Лане и принялась её поглаживать по бокам.

– Зачем было так сильно тянуть?! – возмутилась Мэгги. – Вы могли навредить ему!

– Извините, – нерешительно отозвался священник, разглядывая во все глаза маленького телёнка. Пусть и в сравнении с матерью он казался маленьким, однако Алистера привела в ужас мысль: какие, должно быть, боли испытывала Лани, когда малыш выбирался из узкого отверстия.

Отряхнувшись, пастырь огляделся и поднял с земли ветошь. Была та столь старой и грязной, что твёрдым куском уместилась в широких мужских ладонях. Иного тряпья не нашлось, а потому Фланаган подошёл к телёнку. Лани, поднявшая к тому времени голову, потянулась к настоятелю.

– Надо его вытереть, а то весь мокрый, – заявил Алистер.

– Нет, – запротестовала О'Коннели. – Пусть сама его вылижет.

Пастырь спорить не стал. Корова, будто от растела миновала уже неделя, задорно крутила мордой вокруг крошечного телёнка. Тот лежал неподвижно, однако бочка его едва заметно вздымались от дыхания. Длинный коровий язык принялся вылизывать тельце детёныша. Фланаган находил зрелище одновременно неприятным и до жути естественным, однако взгляд отвести не смог. Пожалуй, в этом заключалась магия отдаленных островов. Воздух здесь был пропитан обделённостью, сродни отчаянию. Однако здешним обитателям не было дела до войны, раздирающей материк. Здесь, на Мори, зародилась новая жизнь. И пока Алистер наблюдал за тем, как усердно Лани отчищала своего детёныша, сам умудрился позабыть о всех тяготах, что оставил далеко за океаном.

– Вот вы здорово помогли, а! – к мужчине подошла Мэгги. Она по-особенному улыбнулась и заглянула в завороженные глаза молодого священника. Фланаган медленно перевёл взгляд на старушку. Лицо той озарилось добротой – такой, какую Алистер ещё не встречал ни у одного жителя Мори. – Без вас я бы не справилась.

– Это всё Господь.