Молох (СИ)

Несмотря на то, что они попросили людей не говорить ни слова, шум стоял непозволительно громкий для середины ночи. Гремели бидоны и термосы, из-под земли раздавались радостные восклицания тех, кто уже спустился и не чувствовал никакой опасности. Анхель становился мрачнее и мрачнее с каждой минутой. В тот момент, когда они привязали стонущего Генриха к носилкам и стали, стравливая веревку, спускать его вниз, появились Ивы.

Три безумные пар глаз, привлеченные запахом пролитой крови и звуками, окружили людей, а одна даже кинулась вперед, не оценив ситуацию.

— Уил! — Анхель крикнул, и чуть не выпустил веревку из рук. Ему тут же бросились на подмену, а внизу раздался испуганный вопль Генриха, которого качнуло на высоте пяти метров от земли.

Когда Анхель подоспел, Уил уже держался за покусанную руку, а чересчур быстрая дама, утирала кровь с разбитого лица. Ее подружки, не раздумывая, кинулись на Уила, и вцепились в конечности, раздирая на парне рубашку.

— Черт! Анхель! Сделай что-нибудь! — Заорал он.

— Это большая ошибка, леди. — Ответил Анхель. — Принюхайтесь. Разве вы не знали, что кровь инфирматов для вас ядовита. Она ведь пахнет по другому. М-м? Инфирма… делает вас внезапно смертными.

Вытащив железные спицы из-за пояса, Анхель двинулся на оторопевших женщин. Уильям вырвался и встал рядом с ним, пытаясь остановить.

— Постой, нам не нужно их убивать. — Вдруг заговорил Уил. — Они подтвердят, что мы спасли людей, да?

Анхель метнул спицу и пробив глазницу одной, свернул шею другой, намереваясь гнаться за третьей.

— Ошибаешься, — сказал он, добив последнюю Иву, вытирая спицы об синюю униформу, — никто не должен знать, что мы здесь были. Баба-Яга уже не жилец. И эти трое тоже.

— Ты ведь не собирался мне помогать, да? — Разочарованным стеклянным взором впился в него Уил.

— Кстати, сколько тебе заплатил тот парень в поезде, чтобы ты привел меня в последний вагон? — Сурово спросил Анхель, убирая спицы. Багровый плащ зловеще качнулся, скрывая его руки от посторонних глаз.

— Не понимаю, о чем ты. — Попятился Уильям.

— Сначала я решил, что это Оскар. Ведь он был единственным, с кем Мэхмет Сарыджан видел меня, и мог предположить, что мы друзья. Но потом, я узнал, что долги, от которых ты так старался избавить свою мать, были твоими собственными. Так сколько стоила моя жизнь, Уильям?

— Он… он сказал, что хочет просто… просто побеседовать с тобой… что ты понравился ему… Я не знал, что он Молох! — Уильям споткнулся и полетел ничком на землю. Удар головой об камень был таким сильным, что юноша потерял сознание, и камни под ним пропитались кровью. Анхель взглянул на тело своего бывшего друга, и за ноги отволок ко входному отверстию.

— Я ненавижу предателей. Сбросим трупы вниз. — Жестко приказал он бледным от страха людям. — Похороним их в Яме, чтобы не оставлять улик. У нас мало времени, спускайтесь.

Глава 29. Таинственное исчезновение Милы и человек-пес

Уже прошло без малого двадцать лет, а Гектор все еще помнил себя вампиром. Он прожил им почти три века, и оставался приверженцем старых традиций и непримиримым ко всему новому ксенофобом. Его день всегда начинался с бритья опасной бритвой, стакана воды и безупречного костюма.

По мере накопления богатства следить за своей одеждой джентльмену его статуса не позволял ночной образ жизни: прачечные не работали после захода солнца. И он стал нанимать прачек. А затем конюхов. Дворецких.

Когда иметь дворецкого в фешенебельном пентхаусе многоквартирного дома стало нецелесообразно, он оставил только двух слуг. Всегда это были мужчина и женщина.

Горничная убирала и мыла, иногда готовила выбранные им заранее блюда для гостей, если хозяин хотел отведать, к примеру, крови с ананасовым привкусом. А слуга был его дневным поверенным и водителем.

Эпидемия застала его в путешествии по России, где он из-за затворнического образа жизни давно не был. Бизнес шел хорошо, и Гектор только обзавелся новым представителем, на которого переводил все активы. Парень ему сразу понравился. Высокие мужчины, которые могли смотреть ему прямо в глаза, всегда выглядели на порядок презентабельнее низких — это был его маленький пунктик. Тогда как женщин он предпочитал миниатюрных.

Каким же неудачным был для него тот злополучный день. Кроме того, что он заразился инфирмой и неожиданно для своих слуг встал среди бела дня, он еще и застал их в постели. Так еще и поездку пришлось прервать, чтобы явиться по зову отца. Оставив поверенного в отеле, чтобы акцентировать наказанием свое недовольство, он взял с собой только служанку и отправился на край земли, собираясь, вернуться через неделю.