Молох (СИ)

Существо вновь показалось на свет из мрака, с дикой обидой повторяя слова Анхеля, глядя в никуда.

— Я был когда-то святым, а теперь лишь грязный недоносок. Что ж. Жизнь замечательная штука. Вчера герой — сегодня сука.

— За что вас приковали? — С состраданием спросила Саша.

— Милая булочка, я спас от смерти сотни вампиров, накормив их своим телом, но они не оценили мой дар. Нет. Они возненавидели меня за это, и мой собственный брат посадил меня на цепь как сторожевого пса. — Узник, скрежеща зубами, ударил цепями в стену, и по глиняной пещере эхом разнеслось жуткое “клац”.

— Святой брат! Это был ваш монастырь?! Но почему они так с вами обращаются? — Недоумевала Саша.

— Потому что я не помог им освободить его из заточения в темнице духа. — Со злобой ответил человек на цепи. — Я мог, но я не захотел! А самое страшное в правосудии моего брата… Это та же темница духа, но никто не знает, где она и никто не придет тебя спасти. Никто даже не ведает, что ты в ней гниешь! У твоего отца хотя бы есть срок.

Костлявая рука указала на Анхеля, и тот, шумно выдохнув, выдавил:

— Что знаешь о моем отце?!

— О, я не знаю, сколько лет прошло, но думаю он до сих пор еще во владениях Гольца, где-то в недрах мерзлой земли, царапает деревянный ящик, обитый свинцом. И зовет! Зовет!!! Свою Марину и еще не рожденного сына… А сколько, кстати, тебе лет?

— Сем… восемнадцать. — Еле выдавил Анхель.

— Что ж ему еще долго сидеть. Шестьдесят лет за попытку достать Рудольфа Дантеса… я бы бросил этого лицедея там, где он гнил. Но он был единственным, кто смог пленить моего брата. Не без помощи твоей матери, конечно. Спокойной ей ночи. Послушай, девочка моя сладкая, у меня пересохло в горле. Я бы предложил твоему другу, но боюсь, он не человек… А я давно так много не разговаривал… — Скрюченные пальцы потянулись к Александре, бряцая цепями.

Анхель отшвырнул их и отодвинул Сашу назад.

— В следующий раз мы принесем тебе воды… или нет. В любом случае, мы уходим.

Глаза прикованного мальчика наполнились тоской, и он с мольбой посмотрел вслед уходящим.

— Да, мне не стоило надеяться на свободу, но все же… Не забудь, брат знает о тебе все. Это он тебя сотворил. Ты не обманешь его…

— Мне это и не нужно, пока мы на одной стороне. — Проронил Анхель, отступая назад, ведя перед собой Александру.

— Вы вернетесь. Вернетесь завтра! — Кричал им вслед, бряцая цепями, полуживой вампир, истосковавшийся во тьме в ожидании любопытных и заблудившихся жителей подземелья.

Глава 30. Обещание, которое дает мужчина

Когда отправленные на поиски инфирматы вернулись с железной пуговицей от кителя одной из мертвых Ив, Гектор от злости разбил фарфоровую вазу, стоявшую на дубовом консольном столике у окна. Помощник Кардинала, поняв, что коридоры пусты, а в нескольких спальнях и на входе к Яме произошел обвал, решил, что сход сводов, вероятно, завалил насмерть тех, кто ещё мог выжить после зверского нападения голодных Ив.

Вдобавок парень, отправленный на ферму, чтобы узнать, почему так долго нет Мехти и Уила, вернулся, пожимая плечами.

Ферма была пуста, и наведавшиеся туда после ухода людей Ивы перевернули все вверх дном, не тронув только мирно лежащий труп Мехти. Их хорошо обучили: не ешь мертвечину, когда не знаешь, что ее убило.

Взяв себя в руки, Гектор собрал всех оставшихся людей в особняке — девять женщин, которые в ту ночь были со своими парами, включая Сашу. Изображать удивление, горесть и растерянность на лице специально ей не пришлось. Кто-то сбегал на псарню и вернулся с известием, что Татарин, о котором все благополучно забыли, стал для полчища голодных дам предрассветным завтраком. Большинство собак разбежались, менее резвые повторили судьбу своего хозяина.

Женщинам теперь запрещалось покидать здание и днем и ночью без сопровождения. Несмотря на недовольство Анхеля Саша, чуть не теряя сознание от голода и недостатка крови, вызвалась вместе с еще двумя девушками пойти на кухню, чтобы из скудных, оставленных продуктов, состряпать обед для девяти человек.

Мужчины же, выделив охрану на двух выходах, надолго ушли совещаться на третий этаж, куда под утро вернулась ночная охрана стены: шесть крепких чистокровных вампиров, остававшихся верными Кардиналу и Гектору Брандту.

Пока они кормились от пары взволнованных девиц, обитатели дома узнали, что ночью стену пытались взорвать дважды. И оба раза она устояла. А также, к большой радости осажденных, в бою у ворот, в посланном арьергарде, погиб Ноэль Бонапарт, левая рука владыки Хайтауэра.