Молох (СИ)

Ветви били ей по лицу и ногам, а мокрая листва смешалась со слезами, непроизвольно текущими из глаз. Ей казалось, что сбывается ее самый страшный кошмар, который однажды ей уже довелось пережить. Где-то позади, с треском ломая ветви за ней мчался кто-то огромный, и она знала, когда он настигнет ее — лучше ей умереть.

Что-то белое, не похожее на человека, мелькнуло слева от нее, и на критическом расстоянии от своего бедра она увидела оскаленную собачью морду.

Рычание зверя на секунду отрезвило ее, и она по звукам поняла, что окружена стаей разъярённых псов.

Один из них, подрезая, бросился ей прямо в ноги, но Саша подпрыгнула и попыталась забраться на дерево. Мокрые подошвы ботинок срывались, и где-то совсем рядом с пяткой клацнули зубы, когда она руками пыталась подняться по скользкому стволу дерева, судорожно цепляясь за низкую ветку.

Кто-то потянул ее за юбку вниз и, глянув под корни через спутанные волосы, прилипавшие к лицу, Саша увидела рвущую подол упрямую псину. Вокруг нее уже кружили два крупных пса скаля зубастые пасти до пузырящихся от слюней десен, а через лес к барахтавшейся на ветке девушке приближались ссутуленные от брони темные фигуры.

Неожиданно раздался треск и Саша с криком полетела вниз, упав на одну из собак, со скулежом отскочившую, поджимая лапы. Остальные звери бросились к ней, целясь в горло и живот. Зажмурив глаза, Саша закрылась руками и кожей ощутила дуновение ветра. Раздался жалобный писк твари, но ничего не произошло.

Вся в крошках коры и сухих, прилипших к лицу, еловых иглах она лежала на мокрой земле под деревом, ощущая парализующий холод и ушибленный от удара об землю позвоночник, но собачьи зубы так и не сомкнулись на ее теле. Мертвая от страха, она боялась дышать и стучала зубами, слушая звуки яростной битвы человека со зверем. Она различала гавканье, чавкающие и хлюпающие звуки кровавого пиршества, стоны жертв и визг раненных животных. Где-то рядом с ней раздался душераздирающий хруст ломаемых костей и рвущихся сухожилий, от которого она вздрогнула и сжалась в испачканный грязью комок, закрывая уши.

А затем все стихло. Кто-то глубоко и часто дышал, склонившись над ней. Александра ощутила запах крови у самого своего лица и приготовилась к мучительной боли, за которой последует долгожданная смерть. Смирившись наконец, она застыла, перестав дышать, и тогда над ухом раздался знакомый голос, срывающийся с шепота на хрип.

— Идем назад. Прости. Я был дураком, когда обещал. Я бы все равно не смог тебя вывести, мы окружены. Саша, вставай, хватит реветь! Надо уходить, пока сюда не сбежались все остальные. Можешь открыть глаза.

Глава 23. Контрабандисты

Есть такое невыразимое длинными, витиеватыми словами далекое и желанное состояние сознания у всех мыслящих существ, к которому они все, так или иначе, стремятся. И это вовсе не пресловутое счастье. Его никто за сорок тысяч лет человеческой истории так и не смог нормально сформулировать. Все хотят своё мимолетное “то”.

“Это” оно вот уже здесь, в любой момент твое и в доску знакомое. Набившее оскомину и противное. А надо ”то”: за пределами зоны комфорта, но дополняющее твою жизнь как китайская “инь” для “ян”. То, рядом с которым ты целый, складный, такой как внутри чертогов своей головы, где живет чудовище Эго. То — разорванное единство нашего мира. И без него нам спокойно не жить. Без него — мучительное не то.

И когда вы обретаете его, ваша жизнь моментально разделяется на до и после.

До Саши Анхель был только бессмысленным пожирателем жизни. Он потреблял, ничего не давая взамен. Питался, скитался, совершал преступления, даже не помышляя о миссии своей жизни, удовлетворяя потребности.

Если Кардинал подарил ему вкус, желание жить достойно и хорошо, и, когда получится, на благо других. То Саша подарила тот смысл, в котором он видел само это “благо”. Никогда и ни для кого он еще не желал так отмщения и справедливости, как для нее. Он и сам не понимал, что в день Паренталий, соглашаясь помочь, заключая с ней сделку, приручил чужую жизнь и навсегда связал себя узами ответственности за нее. Это оказалась именно то. То, что он искал в своих скитаниях по Европе. С ней его совесть утихала, а внутренний голос твердил, что он все делает правильно.

И когда его лихорадящий мозг собрал в единое целое весь поток образов и воспоминаний за вечер, а рассудок обработал поступившую информацию: заход солнца, множество офицеров и нехватка солдат, палаток, полусонные вояки, собачьи миски, лопаты — Анхель бросился на ферму. Туда, где стояла водонапорная башня, а под ней ютилась прачечная, с заветным тайником.

Там за плотно задвинутой переборкой была спрятана веревка из капрона, пришедшего сюда ногами своих обладательниц, давно исчезнувших, как сейчас исчезала Саша, где-то на границе горизонта, за стеной, в лесу, кишащем вампирами и натасканными сторожевыми волкодавами.