Молох войны

— Да, ладно! Охренеть! — не понял моей шутки старший лейтенант.

Ничего не ответив, я принялся быстро собирать свои вещи. Баранов стал помогать мне, засовывая в мешки и рюкзаки все наиболее ценное: павербанки, зарядки, камеры, коптер, патчи, подсумки, дополнительные плиты в бронежилет, разгрузки, «банки» на автомат, ноутбук, смартфоны…

— Хрена вы тут копаетесь?! — раздался встревоженный голос Самохвалова, который буквально ввалился в кунг. — Сюда идут «комендачи» с «федералами», хотят вас арестовать. Валите на хрен, быстрее! Да, бросьте вы свое шмотьё! Не до него сейчас!

— Майор мне приказано забрать с собой всю документацию и вещи, по которым можно определить причастность к нашему отделу. Сам понимаешь их можно использовать в качестве подставы.

— Ясно, — понятливо кивнул майор. — Короче, сами валите, а весь ваш шмот сожжём вместе с кунгом.

— Договорились! Спасибо тебе Илья! — пожал я на прощание руку Самохвалову.

— И тебе, Шурик, спасибо! Всё валите быстрее. Вам надо добраться до медсанбата, вас там уже ждут, майор Платков уже там. До встречи!

— И тебе не кашлять! — махнул рукой я на прощание.

Взвалив на плечи наспех собранные рюкзаки, мы с Барановым, вначале ползли под кунгами и среди палаток по раскисшей грязи и мокрому снегу, потом бежали пригнувшись, потом немного заблудились, но сортировочный полевой госпиталь все-таки нашли.

Майора Платкова уже на месте не было, он побежал разбираться с горящим кунгом, в котором предположительно находились майор Симонов и старший лейтенант Баранов. Вместо себя Платков оставил капитана Зверева, который нас опознал и провел в один из ПАЗиков, которые должны были отправиться в Белгород. Нас под видом раненых отправляли туда. Хотя почему под видом раненных? Мы и были раненными. У меня многочисленные порезы и рассечения по всему телу, да еще и легкая контузия. У Баранова та же картина.

Головы и лица нам забинтовали, не жалея перевязочного материала, столько намоток сделали, что египетские мумие от зависти бы сдохли. Наши рюкзаки Зверев забрал себе в машину, чтобы в случае остановки санитарного автобуса нарядом военном полиции не засветиться.

А уже спустя час колонна ПАЗиков набитых раненными покидала территорию Украины, возвращаясь домой. По злой усмешке судьбы, когда колонна санитарных автобусов пересекала границу, то нам навстречу попались армейские грузовики, впереди шел «Тигр» из репродукторов на крыше которого орала «Группа крови» Цоя. Именно под эту песню мы три дня назад заходили на войну. А теперь кто-то другой, вот так же заезжает на войну с песнями.

Эти три дня, дали мне эмоций и переживаний больше, чем вся предыдущая жизнь. Хоть умом я понимал, что война для меня только началась и еще скоро не закончилась, но почему-то в душе хотелось верить, что больше в этот кромешный ужас я не вернусь. Хотя, нет, вернусь конечно, кого я обманываю, просто теперь я другой, не тот, что был еще пару дней назад. Эти три дня изменили меня раз и навсегда!

Несмотря на происходящий вокруг бардак и хаос, несмотря на тотальную нехватку личного состава и офицеров, несмотря на откровенный идиотизм и противоречащие здравой логике приказы некоторых высших офицеров, российская армия продолжала наступать и идти вперед.

Зачастую русский солдат и офицер сражается и воюют не благодаря, а вопреки! Вопреки нехватки снарядов и патронов, вопреки отсутствию современных радиостанций и средств разведки, вопреки не хватки, а порой и полному отсутствию боевой техники, много чему вопреки…

Русский солдат продолжает воевать, побеждать, совершать подвиги, зачастую, к сожаленью и ценой собственной жизни.

В первые дни Специальной военной операции тысячи российских военнослужащих проявили чудеса мужества и героизма, сотни из них были награждены государственными медалями и орденами.

Вот некоторые примеры мужества российских солдат и офицеров проявленных в первые дни СВО: