Молох войны

ЦУПом мы с Барановым называли наш отдел, который сейчас временно располагался в региональном управлении ФСБ в Симферополе. Расшифровывалось как — Центр Управления Пропагандой, название, как вы уже поняли, придумал старший лейтенант Баранов, у него похоже был какой-то пунктик по поводу всяких аббревиатурам и сокращениям.

— Суп поешь, — крикнул в спину убегающему старлею старшина Шушин.

— Потом, — отмахнулся Баранов.

— Товарищ майор, ваша тарелка, — старшина протянул мне небольшой пузатый термос, для первых блюд, который заменял мне тарелку.

— Спасибо, — я забрал емкость и здоровый шмат серого хлеба.

Хлеб был мягкий и вкусный. Старшина заранее закупился провизией на всю группу. Папаша был моим зампотылу, он отвечал не только за техническое состояние нашего скакуна — бронеавтомобиля «Тайфун-к», но и за еду. Причем, несмотря на то что по званию Шушин был самым младшим в группе, но в негласной иерархии, которую я тут же определил в коллективе, он шел следом за мной, а в некоторых вопросах, я смело отдавал ему роль первой скрипки. Всегда полезно учится и получать новые знание от более опытных и матерых товарищей, и пусть они при этом всего лишь старшины, а ты цельный майор, зато этот старшина прошел несколько войн: Афганистан, Приднестровье, Югославию и первую Чеченскую, и ему есть, что передать более молодым товарищам.

Так вот, про хлеб, Шушин покупал хлеб в какой-то небольшой пекарне, где его готовили из обойной муки и на закваске. Из-за этого хлеб не портился, не черствел и оставался пышным и свежим несколько недель подряд. Правда, столько он никогда не лежал, но во время учений, нам завидовали все близлежащие экипажи, видя, как мы трапезничаем свежим хлебом и ароматной похлебкой, в отличие от остальных, которые давились консервами и галетами из сухпая.

Глава 3

Перехватив завистливый взгляд солдатика из соседнего БТРа, я ему подмигнул, а потом меня посетила здравая мысль.

— Старшина, передай мне целую булку хлеба.

— Зачем? У вас, вон, кусок не тронутый.

— Надо! Не жадничай.

— Солдатиков, что ли кормить будете? — догадался старшина, видя, как из нутра БТРа показалась еще одна голова в шлеме. — У них свой сухпай есть, да и домашние пирожки из «чипка» еще не поели. Обойдутся! — старшина погрозил соседям кулаком.

— Давай хлеб, — потребовал я. — Мне для дела!

— Добрый вы товарищ майор человек, вечно жалеете всяких там кошечек-собачек, да солдатиков всяких, — проворчал старшина, передавая мне небольшую, круглую булку хлеба, упакованную в бумажный пакет.

Вот ведь зараза, самую маленькую булку выбрал. Как знал, что я буду соседей угощать. Я забрал хлеб, взял фотоаппарат и полез наружу.

— Товарищи бойцы, хотите Родине послужить? — обратился я к торчащим из люка головам в шлемах.

— Так точно, товарищ майор, — ответила одна голова, — а что надо делать?

— Хлеб есть, — ответил я. — Вылезайте наружу, я вам сейчас все объясню.

Из десантного отсека БТРа тут же показались еще две головы. Пехотинцы тут же пожелали служить Родине и поедать свежий хлеб. Приказав снять защитные маски, я внимательно оглядел лица и выбрал двоих с наиболее плакатными, по моему мнению, внешностью бойцов. Первый — невысокий щуплый сержант азиатской внешности, он был родом из Сибири, а по национальности — тувинцем, а второй, напротив, классический рязанский парень — широкое, доброе, открытое лицо, с крупными чертами и носом-картохой.

— Значит так, оба залазаете на морду БТРу, сидите по разные стороны от боевой башни, ноги вот так, ты — сними шлем и положи его на колени, а ты, расстегни ремешки шлема и сдвинь его на затылок. Отлично, по моей команде, ты, — я ткнул пальцем в «рязанца», — ломаешь хлеб пополам и половину отдаешь товарищу. Дальше просто жрете хлеб, но аккуратно и без спешки. А, нет, стоп, не так! А, ну позови сюда мехвода, — приказал я.

Тувинец стукнул по люку водителя-механика, и как только крышка люк поднялась, из неё показалась голова в шлемофоне. Вопреки всем киношным штампам лицо водителя было чистое и не испачканное машинным маслом. Между прочим, БТР-82 укомплектован кондиционером. Но, нам надо чтобы было как в кино.

— Водила, а, ну испачкай харю чем-нибудь, а то ты на гражданского таксиста похож, а не на армейского водителя. Короче, по моему сигналу, ломаешь хлеб на две неравные части: малую часть отдаешь соседу, потом ломаешь большую часть еще на две половинки и делишься с водителем, но он должен сидеть внутри и высунуться только после того, как ты стукнешь по люку. Запомнили? Сделать надо с первого дубля. Просто молча жрете хлеб! Не лыбьтесь, не разговаривайте, не смотрите в камеру, не пытайтесь изображать актерскую игру. Просто жрете хлеб. Уяснили? Водителю можно сразу же спрятаться внутрь. Если хорошо отработаете дам на полчаса телефон с доступом в интернет.