Молоко и мед (СИ)

Стоя у окна в одном шелковом халате после купания, Трандуил держал бокал вина в руке, смотря вдаль. Дверь открылась и девушку впустили внутрь.

— Владыка, — Анариэль замерла с опущенной головой вниз. Ее смутило, что он принимает в своих покоях еще и в одном халате.

Допив остатки вина, король медленно обернулся, окинув взглядом эллет. Совсем юная, есть ли ей хотя бы сотня лет? Впрочем, это неважно. Она была красива, очень красива.

— Анариэль, — точно так же произнёс он, подходя к столу и поставив бокал, а вместо него взял конверт. — Твои родители прислали тебе письмо.

Эллет сделала шаг ему навстречу, но замерла.

Правду говорила эльфийка про его голос, и о том, что все отдают ему право своей эльфийской беспрекословной любви. Трандуил очень красивый, взгляд его ледниковых радужек приковывал к себе, а голос его был нежнее шелка, с приятной хрипотцой. Но пока он ее враг и эллет не собиралась влюбляться. Тем более она здесь не для этого.

— Могу его взять? — тихо спросила она.

Король изучал ее взглядом, ничуть не смущаясь своего внешнего вида. Она не первая и не последняя, кто приходит вот так к нему.

— Конечно, — он протянул ей письмо на расстоянии вытянутого локтя, чтобы она подошла ближе. — Прочтёшь или мне?

— Я бы с радостью послушала ваш голос, Владыка, — эллет слегка улыбнулась, а щеки ее залились краской.

Ей нужно войти к нему в расположение. И пусть девушка не владела хитростью, присущей многим эльфийкам, она понравится ему своей открытостью и мудростью. Надеялась, что понравится.

Ответная легкая улыбка коснулась его губ. Трандуил надорвал ранее не тронутую печать. Ему не за что было волноваться, поэтому письмо он не читал, ждал ее прихода. Развернув пергамент, он начал:

— «Дорогая Анариэль, ты поступила очень смело и храбро, решив вступить в переговоры с Владыкой Трандуилом. Очень надеемся, что три месяца дороги до его королевства не сильно утомили тебя и ты вернёшься к нам очень скоро. Любим тебя, твои мама и папа.»

Анариэль слушала его голос прикрыв глаза, представляя себя дома: в объятиях родителей, которых так любит; в своей уютной постели, в комфорте и тепле. Делая такой шаг, она совсем не думала, что будет жить в гареме…

— Благодарю, — поклонилась эллет.

Трандуил дочитал письмо, сложил его пополам и снова протянул Анариэль, вдруг она захочет проверить подлинность или просто увидеть родительский почерк.

— Ты надеешься вернуться домой?

— Я надеюсь только на солнце, что встаёт по утрам и озаряет мои дни здесь, — эллет взглянула ему в глаза, но лишь на секунду, и, потянувшись взяла письмо за край. Она будет перечитывать эти строчки каждый раз, когда ей будет плохо.

Трандуил коротко кивнул, услышав ее ответ. Этого достаточно. Значит она не тешила себя ложными надеждами и не придётся их рушить. Вновь повернувшись к столу, он взял чистый бокал и свой, разлив по ним вино, протянул один Анариэль.

— Тебе здесь так плохо?

Эллет приняла бокал, но пить не спешила. Она раскачивала его в руке наблюдая как расходятся крохотные волны по серебряным стенкам.

— Нет, мне не плохо. А вам как?

— Почему мне должно быть плохо в собственном королевстве? — Король усмехнулся, садясь на стул, несколько секунд наблюдал за девушкой, а затем указал на стул напротив, предлагая присесть.

— Я не утверждала, что вам плохо, — следя за его жестом, Анариэль села напротив. — Я спросила как вам? Если бы вы сказали, что все прекрасно, то увы, я бы не поверила, — эллет взглянула на него исподлобья. Он красив, величествен, обворожителен.

Впервые эльфийка, находящаяся под его покровительством, так смело вступала в разговор с ним, да еще и брала инициативу на себя.

— Почему не поверила бы? — король закинул ногу на ногу. — Ведь все и вправду прекрасно.

— Не бывает все прекрасно. Так же как и нет всего белого и всего чёрного.

Он ничего не ответил на ее суждения. Трандуил привык больше слушать, чем говорить. Попросту не тратил слова. Она казалась довольно умной эллет, которую нельзя было недооценивать.

— Расскажите мне о себе, пожалуйста.

— Спроси, я отвечу.

— Какое вино ваше любимое? — Анариэль сделала маленький глоток из бокала.

Трандуил наблюдал за ней: как она смотрит на бокал; как пробует одно из самых крепких сортов вин, предназначенных только для королевского стола; как облизывает пухлые губы, собирая капельки алой жидкости.

— То, что ты сейчас пьёшь, — сухо ответил он. — А твое?

Он располагал к себе, с ним хотелось говорить и узнавать, несмотря на сухость тона. Возможно, все ужасные вещи, что говорят о нем — неправда. Может Трандуил не такой жестокий, как все говорят.

— Мое любимое вино такое же как и ваше, — с улыбкой произнесла она. — Но, думаю, что добавь винодел тот зелёный виноград из вашего сада, купаж был бы лучше. Но это дело вкуса.