Молот

Бесшумно встал, набил полную топку дров, посмотрел на посуду. Ладно. Пусть хоть помоет грязное за собой. Он все-таки ее накормил. Сильнее затянул застежки куртки и шагнул навстречу пронизывающему ветру. Впрочем, сейчас идти было не в пример легче, чем раньше, — не было ноши на плече, да и съеденное и выпитое взбодрило его. Так что, пожалуй, до поселения Забытых он дойдет и без ночевки под одной крышей с фэллой, которая почему-то хочет его убить…

Глава 1

Грохот больших барабанов. Пронзительный вой труб. Длинный ряд плоских чаш, выстроившихся на увитых белыми лентами треножниках в два бесконечных ряда, в которых пылает огонь. Шеренга элитных гвардейцев Империи между ними, также в белой траурной форме. Бесшумные шаги по пушистому белому ковру мужчины, несущего тело женщины на руках, и три фигуры позади него.

Семья. Муж. Жена. Дети… Бесконечный, полный муки и страданий путь. Ююка умерла. Как и было предсказано, скончалась спустя десять лет после того, как переделала свое тело. Внешне все в порядке: вечно юное лицо с пепельными волосами, забранными в хвост на затылке. Но внутри…

Когда Иван увидел показания сканера, ему стало жутко. Неужели и с ним будет так же? Сплошная масса, без органов и внутренностей? Пористый монолит серого цвета? Удивительно, что до последнего дня его жена оставалась все такой же, бесконечно доброй и ласковой, ничем не выказывая своих нечеловеческих мучений…

Чуть позади — те, кто провожает императрицу в последний путь. Чиновники, друзья, представители других миров. Марк Незуми, гросс-адмирал Объединенного Флота со своими двумя женами и четырьмя детьми. Короб Тарго, бессменный глава Службы безопасности Империи с супругой, имперским министром экономики Реей Тарго и тремя мальчиками в кадетской форме военного училища. Туда берут детей с пятилетнего возраста, не делая разницы между полами и происхождением. Саора Файер, представитель светлых фэллов, и Юмара Тойо, представитель темных. С ними — Курт фон Вальдхайм, гроссмейстер Тевтонского Ордена, входящего в состав Империи. Луис Рикардо, наместник Императора в мирах циклопов и терран. И прочие, прочие, прочие…

Путь, полный страданий для него, Ивана де Берга, Императора по прозвищу Жестокий. Его детей: Михаила, Аоры, Иалы — одного родного и двух приемных. Длинный бесконечный путь по траурной дорожке, с телом любимой жены на руках, к мавзолею, где упокоится ее прах. Белый цвет смерти по обычаям ушедшей в прошлое империи Тайхотсу, стертой с лица Галактики легионами Жестокого. Ныне — провинции, откуда родом Ююка.

Уже год как все миры в этом квадранте под его рукой. Единое государство. Единый народ, без деления на национальности и расы. Единая экономика и валюта. Налажены связи с тремя другими Галактиками. К сожалению, одна из них мертва, а во второй только-только закончилась кровопролитная война между фэллами и тевтонами, истощившая их силы до предела.

Вон как обе дамы зыркают глазами в сторону несокрушимой гигантской фигуры фон Вальдхайма в парадных доспехах и белом плаще с черным крестом. Впрочем, может быть, не из-за ненависти, а от того, что рядом с рыцарем идет тоненькая фигурка светлой фэллы в уборе замужней женщины Тевтонии с заметно выдающимся вперед животом восьмого месяца беременности. Той, что отринула все законы и обычаи своей родины из любви к врагу…

Грохот траурных барабанов и пронзительный плач фанфар. Десять лет до вторжения неведомого врага. Пять лет до его, де Берга, собственной смерти. Справится ли Михаил и те, кто останется с ним, с могучим противником? Осилит ли объединенное человечество этих чудовищ?.. Должны! Любым путем, любой ценой, но должны! Ради этого он уничтожил тех, кто стоял на пути. Ради этого стер в прах миллионы и миллионы. Официальное прозвище де Берга — Жестокий. Впрочем, куда больше тех, кто шепотом, вечерами, оглядываясь на каждом шагу, называет его Кровавым. Но у Императора нет выбора. Либо остаться добреньким безвольным правителем, либо мечом и огнем загнать всех под тяжелый диктат Империи ради того, чтобы выжить…

И — невесомое тело той, кто любил его больше жизни, больше самой себя, на руках. Той, которая знала его лучше, чем кто-либо другой. Женщина, видевшая его мучения, когда он просыпался в кошмарных снах, увидев мертвые глаза уничтоженных по его приказу людей. Женщина, всегда утешавшая его, поддерживавшая во всем: делах, начинаниях, действиях. Несшая на своих хрупких плечах ношу, сравнимую с его…

— Отец… Я сменю.

Это сын. Он любил эту бывшую тайхотсу, словно родную мать, которой она и стала ему в семь лет.

— Я сам. Спасибо.

Маленькая ладошка с зажатым в ней платочком касается его лба, на котором выступили капли пота. Аора. Приемная дочь. Жена его сына.

— Мама… Прости за все…