Молот

- Лидия, die per omnes... [называемая всеми (лат.)]

- Да.

- А почему именно она оставила след в твоей памяти?

- Не знаю, может, потому, что это была единственная женщина. Я был одним из первых ее "воспитанников". А может, даже и первым. Она иногда делилась со мной своими горестями.

- А ты, ты в то время был уже таким, как сейчас?

- Нет. Я еще был убог и слаб умом, я был очень наивен. Нередко я попадал в смешные положения.

- А именно?

- Я, например, не знал, кем я являюсь, кто я такой. Долгое время мне казалось, что я один из вас.

- Неужели это так? Невозможно!

- Да, но это так. Ведь ты не сразу понял, что создан из плоти и крови, что у тебя есть кости, мускулы, нервы, желудок, кровеносные сосуды. Я ведь также не чувствую, из чего состою. Знания эти приходят извне, с ними не рождаются, они не подсознательны. Я думал, сопоставлял, говорил, слышал, видел, а поскольку меня окружали только люди и никого, кроме них, не было, вывод о том, что и я человек, напрашивался сам собой. Ведь это логично, не так ли?

- Да, но... Пожалуй, ты прав. Я просто об этом не думал, именно так.

- Ты можешь видеть меня только снаружи, а я могу себя увидеть только в зеркале. Когда я себя увидел первый раз...

- Что было? Ты к этому времени уже знал, кто ты?

- Да. Знал. И несмотря на это...

- Несмотря на это?..

- Я не хочу говорить на эту тему.

- Может, скажешь потом?

- Быть может...

- Послушай, а та женщина - как она выглядела?

- Тебе хочется узнать, была ли она... красива?

- Не только это, но... и это тоже интересно.

- Это дело... вкуса, чувства красоты, перед которой преклоняются!

- У нас с тобой, по-моему, вкусы совпадают?

- Всякая ли женщина нравится всем мужчинам?

- Знаешь что, этот академический спор отложим на потом. Она тебе нравилась?

Послышалось бульканье. Смех. Он отчетливо уловил разницу между этим звуком и тем, который ему удалось подслушать.

- Нравилась ли она мне? Это сложный вопрос. Сначала - нет. Потом - да.

- Странно...

- Когда во мне еще не было "человеческого" содержания, у меня были собственные мерила. Без слов, без понятий. Их можно, пожалуй, определить как собирательные синтетические рефлексы моей схемы - это составляющая циркулирующих потенциалов и так далее, возникающая под влиянием оптического раздражителя. Тогда эта женщина казалась мне... У меня не было в то время точного определения, а теперь бы я определил точно: чудищем.

- Но почему?

- Что ты прикидываешься непонимающим? Видимо, тебе хочется услышать признания, не так ли? Ну, хорошо. А скажи мне, разве олень, соловей, гусеница согласились бы считать прекрасной самую красивую женщину на земле?

- Но ты ведь создан подобно мне - у тебя есть мозг, который мыслит, как мой!

- Правильно. Но скажи мне: тебе нравились полные страсти, отлично сложенные, неглупые женщины, когда ты был трехлетним ребенком?

- Ты здорово подметил! Конечно, нет.

- Ну, вот видишь.

- Это я говорю вообще, что нет, не нравились, но если подумать, то некоторые из них мне, кажется, вроде...

- Я тебе скажу какие. Те, что внешностью напоминали ангелочков из твоих детских книжек или были похожи на мать, на сестру...

- Ну, может, и не совсем так, но эти разговоры нам с тобой ничего не дадут. Во всяком случае, здесь не все можно объяснить деятельностью желез внутренней секреции - красивая женщина может понравиться даже и кастрату.

- Я не кастрат.

- Прости меня, я вовсе не имел тебя в виду, когда говорил об этом. Я сказал для того, чтобы подчеркнуть тот факт, что вопрос в данном случае нельзя рассматривать только с точки зрения теории естественного отбора.

- А я никогда этого и не утверждал.

- Мы отклонились от темы. Итак, эта женщина, Лидия, а потом...

- Когда меня "начинили" элементами человеческого сознания, элементами, реагирующими на цвет, форму, тогда она мне понравилась. Но это уже из тавтологии, из функции перемены значения.

- Мне кажется, это не совсем правильно, но неважно. Ты помнишь, как она выглядела?

- Помню. Я помню ее всю: походку, тембр голоса.

- И ты можешь об этом вспомнить, когда захочешь, и со всеми деталями?

- Куда более детально, чем ты это можешь сделать. Я могу в любой момент воспроизвести ее голос. Он сохранен во мне.

- Ее голос?

- Да.

- И я... Я могу его услышать?

- Да, конечно.

- А сейчас можно?

Наступила пауза. Через секунду раздался женский голос, немного глуховатый, с хрипотцой: "Я скажу тебе больше. Я все еще жду". Потом что-то пискнуло, словно мяукнула кошка, и послышалось нечленораздельное, воющее бормотание, такие звуки издает магнитофонная лента, когда ее перематывают на большой скорости. Потом писк и вой стихли, и тот же самый голос (он даже слышал паузы в предложениях, когда женщина с каким-то детским придыханием останавливалась) продолжал говорить. Он слышал ее голос отчетливо, будто она стояла совсем рядом, в двух шагах от него.