Молот и крест. Крест и король. Король и император

Шеф размышлял, а Падда начал раздувать угли, оставшиеся с ночи.

Вуффа, сын Веххи. Вульфстан, или Виглаф, сын… Веостана или, может быть, Веоварда. Непонятные имена – придется разузнать о них побольше.

Покуда Падда возился с дровами, водой, котлами и вечной кашей, Шеф извлек из промасленного тряпочного футляра пергаментную маппамунди и накрыл ею стол на козлах, придавив уголки. Его больше не занимала лицевая сторона с христианской картой. На обороте он чертил другую – карту Англии, где отмечал все, что знал. Сперва он наносил примерные контуры, названия и расстояния на черновик из бересты и, только проверив сведения и убедившись, что те совпадают с уже известными, записывал их чернилами на самом пергаменте. Тем не менее карта росла на глазах, густая и точная в отношении Норфолка и Болотного края; спорная и с пробелами для Нортумбрии за пределами Йорка; девственно-чистая на юге, если не считать Лондона, что на Темзе, и Уэссекса, который был неопределенно указан к западу от него.

Впрочем, Падда нашел среди вольноотпущенников человека из Суффолка. В обмен на завтрак тот посулил рассказать о своем шайре все, что знал.

Шеф велел его позвать и, когда тот вошел, разложил чистую бересту и проверил, остер ли его инструмент.

– Расскажи мне все о местности в твоем шайре. Начни с рек. Я уже знаю Яр и Уэверли.

– Стало быть, так, – задумался уроженец Суффолка. – Ниже будет река Олд, она выходит к морю в Олдборо. Дальше – Дебен. Впадает в море на десять миль к югу от Олдборо, подле Вудбриджа, где, сказывают, покоятся старые короли. У нас они были в Суффолке, свои короли-то, пока не пришли христиане…

Через считаные минуты Шеф отчаянно стучался в кузницу, где Торвин готовился потратить очередной день на ковку зубчаток для крутопульт.

– Собирай военный совет, – потребовал Шеф.

– Зачем?

– Похоже, я знаю, как Бранду разбогатеть.

Глава 9

Экспедиция выступила через неделю, под пасмурным небом, спустя час после рассвета. Совет армии идущих Путем отказался снять лагерь и тронуться всем войском. На отмелях Велланда еще стояли корабли, нуждавшиеся в охране. Лагерь служил не только теплым пристанищем на оставшиеся месяцы зимы – в нем хранились тщательно собранные запасы продовольствия. И невозможно было отрицать, что многие члены совета не захотели поверить страстной убежденности Шефа в том, что его маппа содержит секрет сокровищ, накопленных многими поколениями.

Но было ясно, что несколькими отрядами не обойтись. Королевство восточных англов перестало быть таковым, все его могучие воины и благородные таны были мертвы. Тем не менее местное население могло дать отпор, будучи спровоцировано. Небольшой отряд викингов несложно отрезать и уничтожить превосходящими силами. Бранд пробасил, что пусть затея дурацкая, но ему не хочется однажды утром быть разбуженным летящими в лагерь головами товарищей. В конечном счете Шефу позволили собрать добровольцев. Найти таковых труда не составило – в зимнем лагере царила скука.

В путь выступила тысяча конных викингов – восемь длинных сотен и еще сорок душ, построившихся, как было принято, поэкипажно. Сотни лошадей, которых английские трэллы вели в поводу, везли палатки и постельные принадлежности, продовольствие и эль. Правда, в середке колонны имелось кое-что новое: вереница повозок, груженных канатами, балками, колесами и рычагами; все элементы были аккуратно помечены для сборки. Дюжина камнеметных машин и восемь крутопульт-арбалетов – все машины, какие Шеф с Торвином успели построить за несколько недель зимовки. Оставить их было нельзя – забросят, разломают и растащат на дрова. В них вложили слишком много труда, чтобы смириться с таким исходом.

Повозки сопровождались толпой трэллов-перебежчиков, и каждый расчет шагал при своей катапульте под началом одного командира из первого десятка, взятого Шефом на службу. Викингам это не нравилось. Да, в трэллах нуждалась любая армия – копать выгребные ямы, разводить костры, чистить лошадей. Но чтобы их было столько? И всех кормить? Да еще начинают воображать, будто они вовсе и не трэллы? Даже приверженцы Пути не признавали равенства с людьми, не говорившими по-норвежски. Не посмел предложить этого и Шеф.

Он доходчиво объяснил Падде и остальным командирам машинных расчетов, что лучше бы их людям держаться тишком. «Коли велят растолочь зерно или поставить палатку, так выполняйте и не перечьте, – внушал он им. – А если вас не зовут, то и не путайтесь под ногами».

И все же ему хотелось, чтобы его новобранцы почувствовали разницу. Чтобы гордились быстротой и сноровкой, с которыми они разбегались по своим местам, налегали на рычаги и поворачивали балки.

Отныне все, кто состоял при катапульте, носили одинаковые серые джеркины из грубой мешковины, которые надевали поверх изначальных лохмотьев. На каждом, сзади и спереди, тщательно вышили белый двуглавый молот. Кроме того, все были препоясаны ремнями или хотя бы шнурами, и каждый, кто имел нож, цеплял и его.