Молот и крест. Крест и король. Король и император

— Вы скажете, что бесполезно расковывать раба, все равно моментально изловят и опять закуют. Но я, как стемнеет, выведу Халфи за сторожевые костры, а его хозяин засел в Йорке. Если у парня есть хоть капля ума или везения, он убежит далеко и больше не попадется.

Англичанин поднял глаза, когда Шеф стал осторожно снимать с его горла ковкое железо.

— Вы же язычники, — опешил он. — Священник сказал, что вам неведома милость. Тану отрубили руки и ноги — я сам его видел! Как же вы можете отпустить человека, которого держали в рабстве служители Христа?

Шеф заставил Халфи подняться на ноги. До этого юноша говорил по-норвежски, но сейчас ответил по-английски:

— Люди, которые искалечили тана, поступили плохо. Но я помолчу о христианах и язычниках, скажу лишь, что злые люди есть везде. А тебе посоветую вот что. Если не знаешь, кому довериться, попробуй обратиться к человеку с амулетом…

Он указал на четырех мужчин, которые, слушая его речь, молча приподняли свои серебряные фигурки: Бранд и Торвин — молоты, Ингульф и Хунд — молодильные яблоки Идун.

— Амулеты бывают разные. У Ньёрда — лодка, у Тора — молот, у Фрейра — уд. Я не обещаю, что тебе помогут. Но с тобой будут обращаться как с человеком, а не как с лошадью или телкой.

— У тебя нет амулета, — заметил Халфи.

— Я не знаю, какой носить.

Вокруг будничный гул лагеря перерастал в гам по мере того, как распространялись новости, и воины переходили на крик, общаясь друг с другом. Собравшиеся в кузнице обратили взоры на человека из команды Бранда, который явился с широкой улыбкой в нечесанной бороде.

— Снимаемся! — воскликнул он. — Ярлы, Рагнарссоны и Змеиный Глаз устали выслушивать дозорных, ломать голову и чесать задницу. Завтра идем на приступ! Берегитесь, бабы и девки!

Шеф мрачно посмотрел на воина, не находя в его словах ничего смешного.

— Мою девушку звали Годивой, — сказал он. — Это означает «Божий дар». — Он надел латные рукавицы и взмахнул алебардой. — Я назову эту штуку «Возмездием трэлла», платой раба, — задумчиво проговорил юноша. — Настанет день, когда она отомстит за Годиву. И за других девушек.

Глава 2

Когда забрезжило серое утро, Великая армия уже пробиралась узкими улочками в застроенное лачугами предместье Йорка. Все три главных моста через Уз находились под прикрытием стен старой колонии, расположенной на южном берегу реки, но это не смутило опытных корабелов и лесорубов, которых среди викингов хватало. Они снесли несколько хижин, а заодно и стоявшую на отшибе церковь; разжились крупными бревнами и перекинули через реку широкий мост рядом с собственным лагерем. Армия перешла на другой берег и устремилась, подобно селю, к желтым стенам цитадели в центре города. Никто не спешил и не выкрикивал команды. За исключением отрядов, которые остались охранять лагерь, восемь тысяч воинов сосредоточенно продвигались к своей цели.

Они с грохотом шествовали по улицам, и мелкие группы отделялись от общего строя, чтобы вышибить двери или выломать ставни. Шеф с трудом повернул голову, обремененную непривычной тяжестью шлема, и вопросительно посмотрел на Бранда, который мирно вышагивал рядом и разминал только что разбинтованную руку.

— Сплошное дурачье, — заметил Бранд. — Беженцы говорят, что король давно приказал очистить местность: мужчинам укрыться в крепости, всем остальным — уйти куда-нибудь в холмы. Но всегда найдутся умники, которые думают, что их беда не коснется.

В подтверждение его слов впереди поднялась суматоха: крики, женский визг, резкий удар. Перешагивая через обломки дверей, из дома вышли четверо. Они ухмылялись; в руках у них корчилась и билась чумазая молодая растрепа. Другие воины, поднимавшиеся на холм, остановились позубоскалить.

— Тости, ты не сможешь воевать! Силенок не останется! Охолони, после найдешь себе новую пышку.

Один из мужчин задрал девушке платье, поднял его над головой так, что получился мешок, не давший ей шевельнуть руками и заглушивший вопли. Двое других схватили ее за голые ноги и грубо их раздвинули. Настроение у шагавшей мимо орды переменилось. Люди останавливались посмотреть.

— Эй, Скакул! Там еще останется место, когда закончишь?

Руки Шефа, упрятанные в латные рукавицы, сомкнулись на древке «Возмездия трэлла», и он тоже повернулся к подвижному, шумному клубку человеческих тел. Бранд деликатно придержал его свой лапищей.

— Брось это, малец. Начнется драка, девку точно пришибут ненароком. Так всегда бывает — кто слаб, того валят первым. Пусть делают что хотят — может, потом и отпустят. Нас ждет бой, и вряд ли они задержатся.

Шеф нехотя отвел глаза и продолжил путь, стараясь не внимать звукам, доносившимся сзади и с других сторон. Ему пришла мысль, что город — как осенняя нива. Выглядит пустым, но с продвижением жнецов все меньше остается нетронутых колосьев. Все чаще попадаются на глаза жители — охваченные страхом и смятением, разбегающиеся кто куда от голосов и клинков.

«Зря они не послушались и не ушли, — подумал он. — Королю надо было проследить. Почему всюду бестолочи?»