Молот и крест

- Моя миссия - предостерегать, - пророкотал Вульфгар таким низким голосом, что было страшновато слышать его от казавшегося малорослым человека, - но однажды я начну мстить… За то, что вы видите, и за все остальное, сотворенное против меня язычниками.

Ему никто не ответил. Все были прекрасно осведомлены о том воздействии, которое оказывал вид его изувеченного тела, о его чуть ли не триумфальном пути из дому во главе армии, когда, останавливаясь в каждой деревушке, он рассказывал керлам о том, что уготовано для них и их жен, если они так и не решатся взяться за оружие.

- И что же, как они преуспели, встав в строй?! - горестно воскликнул король Элла.

Кутред состроил недовольную мину.

- Викингов не задержали. Перебили совсем немногих. Заставили их держаться поплотнее. Может, даже сделали их более бдительными. И вот теперь их собралось тут тысяч восемь…

- Мы можем вывести против них войско в полтора раза их превосходящее! - возразил архидиакон. - Мы живем не в Восточной Англии. Только в одном Юфорвиче две тысячи мужчин, годных к ношению оружия. И к тому же на нашей стороне все Небесное Воинство…

- Не думаю, чтобы нам этого хватило, - спустя минуту ответил Кутред, - даже с учетом Небесного Воинства… Конечно, приятно сознавать, что трое наших приходятся на двух викингов. Но когда армии сходятся, воины всегда бьются один на один. И хотя у нас есть такие же великие бойцы, как у них, числом они меньше. Поэтому думаю, что если мы выступим против них, они нас разделают.

- Ты не советуешь королю принять бой?!

- Мы останемся здесь, в крепости. Пусть попытаются достать нас в этих стенах. Но сначала их нужно будет перелезть.

- Но тогда они уничтожат и растащат наше добро! - воскликнул Эркенберт. - Перережут целые семьи, молодых парней и девиц уведут, вырубят сады. Сожгут запасы урожая. Но это не самое страшное. До Михайлова дня церковные подати не предусмотрены; и никто сейчас не подумает их платить. Керлы складывают деньги в кошельки, прячут их в погребах. Но если они увидят, что хозяйства их отданы на разорение, тогда как господа отсиживаются в крепости, они ломаного гроша нам не заплатят!

И он, как юродивый, затряс кулаками.

- Этого нельзя допустить! Храмы Господни по всей Нортумбрии придут в упадок, служители святой веры будут обречены на голод…

- От потери податей за год они с голоду не умрут, - заметил Кутред. - Сколько вы припрятали в сундуки Минстера с прошлогодних сборов?

- Но есть и другое решение, - вмешался Элла. - Я уже предлагал его. Мы можем пойти с ними на мировую. Предложим им дань - можем назвать это вергельдом за убитого отца Рагнарссонов. Чтобы умиротворить их, сумму надо собрать крупную. Но у каждого человека в Нортумбрии, призванного в армию, должно быть по десяти земельных наделов. Десятком наделов керла можно откупиться от карла. Десятком наделов тана - от одного их ярла. Положим, некоторые из них не захотят принимать деньги, но если мы заявим о своем предложении открыто, другие язычники принудят непримиримых. Мы попросим у них перемирия на год. А за этот год - ибо через год они явятся вновь - мы обучим военному делу каждого способного держать меч мужа. Мы так вышколили каждого керла, что он не побоится сразиться и с Иваром Бескостным, и с самим дьяволом. А уж тогда втроем против двоих мы с ними повоюем. Как думаешь, Кута? Да и один на один справимся, если понадобится!

Дородный страж издал удивленное урчание.

- Смело сказано, государь… И намерение твое отменное. Мне-то оно по душе. Но загвоздка в том, что… - Он распустил тесьму на кошельке, подвешенном к перевязи, и высыпал содержимое в ладонь. - Взгляни-ка сюда, государь. Тут несколько серебряных пенни, которые я выручил, продав на Юге свою лошадь. Все остальное - подделка, которую чеканят из свинца, а то и из меди на монетном дворе архиепископа. Ума не приложу, куда подевались наши запасы серебра. В свое время недостатка в нем не было. Но вот последние двадцать лет с серебром на всем Севере туговато. Теперь мы перешли на монеты архиепископа, но южане даже смотреть на них не хотят, и приходится предлагать им мену, иначе дело теперь не сладишь. Так что ты зря надеешься, что эти ребята захотят взять наши деньги. А зерном да медовыми сотами ты от них не откупишься.

- Но уж раз они здесь, - вскричал Элла, - неужто мы не найдем то, что им нужно? Церковь скопила немало золота и серебра…

- И ты собираешься отдать святыни Церкви викингам, чтобы только откупиться от них?! - едва не задохнулся Эркенберт. - Чтобы только не выступить против них, не принять бой в открытом поле и уклониться от своего долга защитника христиан? То, что ты говоришь, - это святотатство, поношение Церкви! Если керл умыкнет из самой захудалой церквушки серебряную чашу, его должны заживо освежевать и приколотить его шкуру гвоздями ко входу в церковь. А то, что ты предлагаешь, в тысячу раз хуже!

- Даже помыслив о таком, ты совершаешь грех против своей бессмертной души! - прогнусавил архиепископ.

- Не для того мы сделали тебя королем, - словно ядовитая гадюка, прошипел архидиакон.