Молот Люцифера

— Сенатор, похоже, не намеревался уделять слишком много своего времени радостям праздника. — Я пойду с вами. — Рик двинулся сквозь толпу, пробивая дорогу для себя и Тима.

Итак, Джонни мертв. Теперь все, кого Рик любил — мертвы. Молот уничтожил их всех. Рик ощутил сумасшедшее желание рассмеяться: рекорд Америки остался непревзойденным, ни один американский космонавт не погиб в космосе. — От чего спасал он их задницы? — спросил Рик. Но Эйлин была уже слишком далеко от него, а в зале было слишком шумно.

Кто-то сунул Тиму бутылку. Шотландское. На этот раз Тим выпил. Так он и вошел в кабинет мэра — с бутылкой в руке. Все руководство находилось здесь, в кабинете. Сенатор, сидевший за письменным столом мэра. Эл Харди, притулившийся возле него. Маурин, шеф Хартман, мэр. Вид у них был довольный, радостный, торжествующий. Тима охватила смешанная с обидой злость. Он понимал, что неправ, что они не участвуют в празднике, но горе его было слишком велико. Он проковылял в кабинет. Сидящие здесь, наконец, увидели, как он идет, увидели выражение его лица — и улыбки их увяли. Тима это порадовало. Он заметил, как вслед за ним, теснясь, вошли в кабинет Эйлин и Рик Деланти, затем дверь закрылась.

— На вас снова напали? — спросил Эл Харди.

— Да, — Тим глянул на Маурин. Она уже все поняла по его лицу. Нет смысла быть поделикатнее. — Генерал Бейкер мертв. Мы отбили их атаку — но на этот раз еле-еле. А остальное я хочу сообщить всем. — Все свое внимание Тим сосредоточил на сенаторе. Видеть лицо Маурин ему не хотелось.

Харди обернулся к сенатору:

— Я все сделаю.

Джеллисон кивнул. Харди повел Тима к выходу.

— Успокойтесь, — сказал он.

Стив Кокс подошел к сцене и застучал по ней, требуя тишины. Харди повел Тима к трибуне. Множество рук помогло Хамнеру забраться на сцену. Кто-то пододвинул кресло сенатора к дверному проему, чтобы он мог все слышать. За креслом, наклонившись вперед, встали мэр и шеф Хартман. Маурин Тим не увидел.

Опершись о трибуну, Тим посмотрел в сотни обращенных к нему глаз. Отпил еще шотландского. Виски согрело его. В зале сделалось почти тихо. Люди, если не считать тех, кто только что вошел и толпился в дверях, прекратили переговариваться. А если и говорили, то лишь шуршащим шепотом. Тиму никогда еще не приходилось выступать вот так — перед живой аудиторией. В той жизни, до падения кометы, слушатели были слишком близко, они были слишком реальны. Он мог обонять их. Тим увидел Джорджа Кристофера. Джордж двигался сквозь толпу, словно ледокол. Он шествовал, вид у него был торжествующий, словно у Беовульфа, выставляющего напоказ руку чудовища Гренделля. Черт побери, у них у всех был точно такой же вид. Торжествующий. Они ждали, что он скажет.

— Сперва хорошие новости, — сказал Тим. — Ядерный центр все еще действует. На нас напали. Сегодня днем. Мы отбили атаку, но с трудом. Некоторые из нас погибли. Многие ранены. И многие из раненых умрут. Вы уже знаете, что большая часть сил Братства была направлена не к ядерному центру…

Взрыв торжествующего смеха и аплодисментов. Тиму следовало бы заранее ожидать этого. Ведь перед ним были те, кто почти полностью разгромили главные силы Братства. И все же этот взрыв был для него неожиданностью. Его трясло. Эти дикари — они пьют, танцуют и хвастаются, а тем временем товарищи Тима, мужчины и женщины, ждут смерти. Откуда они только взялись, эти дикари? Когда снова стало тихо, Тим заговорил — в ярости.

— Генерал Бейкер мертв. А Новое Братство еще не умерло, — Тим увидел, какую реакцию вызвали эти слова. Гнев. Неверие.

— Сюда они снова не полезут, — выкрикнул кто-то. Послышались возгласы одобрения.

— Дайте ему сказать! Что случилось? — требовательно крикнул Джордж Кристофер. В зале вновь воцарилась тишина.

— В первый раз Братство атаковало нас, посадив своих солдат в лодки, — сказал Тим. — Это нападение мы отбили без особого труда. Затем мы услышали по радио, что у вас здесь началось сражение с ними. Когда вы сообщили, что победили, мы вообразили, что это означает конец войны, — Тим пальцами вцепился в трибуну, вспомнив, какое радостное ликование поднялось на ядерном центре Сан-Иоаквин после сообщения о победе Твердыни.

— Но они вернулись. Сегодня. Они соорудили огромный плот. Навалили по его периметру мешки с песком. Установили на нем мортиры. Они оставались вне пределов дальнобойности любого имеющегося у нас оружия. И били по нам. Один из снарядов попал в паропровод. В паропровод, по которому шел перегретый пар. Ремонт паропровода занял у людей Прайса очень много времени. Другой снаряд прикончил Джека Росса.

Тим увидел, что с лица Джорджа Кристофера сползла его торжествующая улыбка.