Молот Люцифера

— Да-а.

— Нам не нужны здесь дети, — закричал Марти Роббинс.

— Не думаю, чтобы они объели нас так, как объела бы эта леди, — сказал Ларри. Обернулся к Тиму и Эйлин. — Послушайте, мистер Хамнер. Вы понимаете, как обстоят дела? Мы ничего не имеем против вас, но…

— Но вы отсюда уберетесь, — сказал Марти Роббинс. В голосе его звучало удовлетворение. Сказал он это так, чтобы женщина его не могла услышать. Она уже залезла в машину и сидела на заднем сиденье, разговаривая с детьми. — И хочу еще раз сказать: где-то там рейнджеры. Хамнер может разыскать кого-нибудь из них. Вот что я вам скажу: он уберется отсюда, но в моем сопровождении и…

— Нет, — с явным отвращением отрубил Ларри.

— Может быть, вот что он задумал, — сказал Фриц. — Вот что он задумал… Он думает, что, может, мы потом не захотим, чтобы он был с нами. Он сомневается, хотим ли мы его. Может, он решил уйти и не вернуться. А нам без него может прийтись здесь туго.

— Мы заключили договор! — закричал Марти. — Когда вы явились сюда! Я разрешил вам поселиться здесь! Мы заключили договор…

— Заключили, конечно, — сказал Фриц. — Но тебе бы лучше заткнуться насчет убийства, а то мы можем и забыть об этом договоре. Я вижу, Мэри Сью ведет детей. Мистер Хамнер, вы не против если мы возьмем на себя заботу о них?

Как спокойно он рассуждает, подумал Тим. Фриц и Ларри… Кто эти двое? Плотники? Садовники? Они остались в живых и убедили сами себя, что по-прежнему остаются цивилизованными людьми.

— Поскольку в машине почти не осталось горючего, вряд ли Эйлин и мне удастся выбраться живыми из этих гор. Эйлин, может, это была хорошая мысль. Оставшись здесь, ты, возможно, спасешь свою…

Эйлин посмотрела на Роббинса:

— Только не с этим.

Фриц взглянул на Ларри. Мгновение они смотрели друг другу в глаза. — Мне кажется, у нас есть немного бензина, наконец, сказал Фриц. — Во всяком случае, есть десятилигаллоновая канистра. Мы может отдать этот бензин вам. Десять галлонов горючего и пару банок супа. Вы возвращайтесь в машину и ждите там — пока мы обсудим насчет горючего.

Тим залез обратно в машину. Втащил за собой Эйлин — прежде чем она успела нахамить снова. Дети сгрудились вокруг Мэри Сью. Они не отводили взгляд от «Блейзера», и не скоро страх исчезнет из их глаз, с их лиц. Тим выдавил из себя успокаивающую улыбку, помахал рукой. Его пальцы свела судорога: нужно уезжать, быстрее уезжать, подальше от этих ружей. Но он принудил себя ждать.

Ларри заполнил бак бензином. Тим задом вырулил из подъездной аллеи. И поехал — в дождь.

ПОЧТАЛЬОН: ОДИН

Все, что может быть охарактеризовано как долг, есть

предпосылка всякого подлинного закона и сущность всякого

благородного обычая — превращающегося впоследствии, как мы

можем увидеть, в то, что называется честью. Если мы начнем

размышлять над подобными проблемами, нам никак на обойтись

без понятия «честь».

Освальд Шпенглер. Размышления.

Гарри Ньюкомб не видел Падения Молота, и вина за это лежит на Джейсоне Гиллкудди. Гиллкудди (как он говорил) заточил сам себя в глуши: обрек себя на диету и написание романа. За шесть месяцев он потерял двенадцать фунтов (хотя мог бы и больше). А что касается уединения, то ему куда как больше хотелось поболтать с проезжавшим мимо почтальоном, чем писать свой роман.

Лучшую кофейную чашку можно обнаружить в Ранчо Серебряной Долины. Зато Гиллкудди, живущий на противоположном конце долины, умеет приготовить лучший в этих местах кофе.

— Но, — улыбаясь, сказал ему Гарри, — но я расползусь по швам, если позволю всем желающим угощать меня кофе. Я — человек популярный, вот кто я.

— Дитя, лучше не спорь, а пей. Срок моей аренды истекает в четверг, а «Баллада» закончена. К следующему Дню Хлама меня здесь не будет.

— Закончена! Ура, прекрасно! Я в ней описан?

— Нет, Гарри, извини. Понимаешь, это чертово произведение получилось слишком большим. Ведь выходит вот как: то, что тебе самому нравится больше всего, обычно приходится выбрасывать. Но вот кофе: «Голубая гора Ямайки». Когда я праздную приятное событие…

— Ладно, налейте.

— Добавить коньяку?

— Имейте какое-то уважение к моей форме, если вы… Ладно, черт возьми, не могу же я теперь его вылить. Не могу.

— За моего издателя, — Гиллкудди бережно поднял свою чашку. — Он заявил, что этот контракт разорвет. Причем вина будет лежать на мне.

— Тяжелая у вас работа.

— Да, но зато деньги платят хорошие.

Самым краем сознания Гарри заметил далекий раскат грома. Надвигается летняя гроза? Он мелкими глотками потягивал кофе. Кофе у Гиллкудди, действительно — нечто особое.