Молот Люцифера

— Точно. Джерри не мог идти слишком быстро. А мне не хотелось идти одному. Очень уж страшно все было. Однажды кто-то выстрелил в нас, без всякого предупреждения, просто «бах!», ну мы удрали, сломя голову. Мы направились к югу, потому что туда вела дорога; а у Джерри не было сил лазить по горам, если бы мы двинулись в Сьерру. И у меня на это тоже сил не хватило. Мы шли весь день и большую часть ночи, и я не знаю, как далеко мы зашли, потому что у нас была старая карта, изданная нефтяным профсоюзом, а все вокруг изменилось. Джерри разыскал какое-то растение с зернами, такие растения росли вдоль дороги по обочинам. Они, эти растения выглядели, как сорняки, но он сказал, что их зерна можно есть, а на следующий день нам удалось разжечь огонь, и мы их сварили. Они оказались вкусными.

— Ладно, мы не нуждаемся в том, чтобы выслушивать рассказ о каждой еде, которую вам удалось украсть или у кого-нибудь выклянчить, — проворчал Кристофер.

— Извините. Но следующая часть рассказа важная. Вы знали, что его разыскивало ФБР? Он был генералом… — Хьюго сделал паузу, — Освободительной Армии Нового братства, — Хьюго опять замолчал, чтобы дать слушателям осознать сказанное.

— Новое братство, — задумчиво протянул Харди. — Мне кажется — сходится.

— Я тоже так думаю, — сказал Хьюго. — Во всяком случае, Графство служило для него убежищем. Он держал рот на замке, и мы до самого Падения Молота ничего не знали. Мы с ним, вероятно, находились на земле мистера Вильсона, и я начал подумывать, а не бросить ли мне Джерри. То, что мы шли медленно, меня не беспокоило, но как бы мне удалось войти в число людей мистера Вильсона, если Джерри хотел начать народную революцию? Если б я увидел, скажем, светящееся окно, я бы тут же бросил его, и Джерри никогда бы не узнал, куда я делся.

— Но мы ничего не видели. Один раз видели грузовик, но он не остановился. Еще видели забаррикадированные дома фермеров. Если мы пытались подойти ближе, фермеры спускали на нас собак. Мы продолжали идти к югу, нам все больше хотелось есть, а примерно на третий — четвертый день мы повстречали толпу, все они как один — кожа да кости. Каждый из них выглядел так, будто он утерял последнюю надежду. Но были среди них и еще — по меньшей мере, пятьдесят — у которых вид был не такой, будто они умирают с голода.

— Я хотел было убежать от них, но Джерри пошел прямо к ним. Он сказал мне, чтобы я шел вместе с ним, но они никак не походили на людей, к которым мне бы хотелось присоединиться. Я подумал, что, может быть, это людоеды, о которых рассказывал нам Гарри, но они не казались опасными, они просто выглядели, как люди, у которых все кончено.

— На них была солдатская форма? У них было оружие? — спросил Дик Вильсон. — Ружья?

— Я не подходил настолько близко, чтобы увидеть какое у них оружие, но наверняка солдатской формы на них не было, — ответил Хьюго Бек.

— Тогда это была не Армия Нового братства.

— Вы просто слушайте, — вмешался Гарри. — Он еще не закончил.

Вышла, неся поднос, Эйлин:

— Пожалуйста, ваш чай, Гарри. — Она налили чай в чашку, поставила ее на стол, стоящий рядом с почтальоном. — Ваш чай, сенатор.

Бек глянул на чашку Гарри, затем сделал маленький глоток из своего стакана с водой.

— Итак, Джерри присоединился к этим людям, а я нет. Я думал, что больше его не увижу. Теперь я мог снова вернуться на землю мистера Вильсона. Но вместо этого я наткнулся на одну старую леди и ее дочь. Они жили в маленьком домике посреди миндальной рощи, у них не было никакого оружия. Никто до тех пор не доставлял им беспокойства, потому что они жили вдалеке от дороги, а из дому они не выходили с самого Падения Молота. Девушке было семнадцать, она была нездорова. У нее была сильная лихорадка — вероятно, от воды. Я стал им готовить еду, — с вызовом сказал Хьюго Бек. — Свою собственную еду я отрабатывал.

— Чем же вы питались? — спросил мэр Зейц.

— В основном миндалем. Еще у старой леди был некоторый запас консервов. И примерно два бушеля картофеля.

— Что потом произошло с ними? — спросил Джордж Кристофер.

— Я как раз перехожу к этому, — Хьюго Бек содрогнулся. — Я оставался там три недели. Черил была очень больна, но я все время кипятил для нее и ее матери воду. И она стала выздоравливать. Ей уже стало намного лучше, когда… — Бек замолчал. Было видно, как он пытается овладеть собой. В его глазах стояли слезы. — Я действительно любил ее, — и Бек замолчал снова. Все ждали.