Молот Люцифера

Гарри взывал к Богу, чтобы никто не обратил внимание на то, что с ним творилось. Никто, кроме него, не напрягал все силы, чтобы не расхохотаться. И если б Гарри сидел у стола на виду у всех, ему просто-напросто пришлось бы под этот стол залезть.

— Нет. Не очень рассчитываю, — ответил Хьюго. — Остаться… ни здесь, ни нигде. В этом их сила. Раз ты ел человеческое мясо, куда же ты сможешь пойти? Ты стал одним из них, ты вместе с этим сумасшедшим проповедником, который говорит тебе, что все идет так, как надо. Ты — Ангел Бога. Ты не можешь ошибаться, не можешь поступать плохо — если только не вздумаешь убежать от них, и тогда ты изменник и вероотступник, — голос Хьюго упал, он забормотал монотонно: — В этом их сила, иного результата быть не может. Черил не осталась бы со мной. Она собиралась выдать меня. Собиралась, она действительно собиралась сделать это. Поэтому я убил ее. Это была единственная возможность убежать от них, и я убил ее… но… но я не хотел этого делать, но что я еще мог бы сделать?

— Сколько времени вы пробыли с ними? — спросил Эл Харди.

— Около трех недель. Было еще одно сражение, и мы захватили еще пленных. А потом произошло то же самое, что и раньше, только теперь я был по ту сторону проволоки, у меня был пистолет и я кричал: «Аллилуйя!» Мы снова двинулись на север, к землям мистера Вильсона, и когда я увидел Гарри, я не осмелился заговорить с ним. Но когда ему позволили уйти…

— Вам позволили уйти? — спросил сенатор Джеллисон.

— Да, сэр. Но они забрали мой грузовик, — ответил Гарри. — У меня есть послание для вас, послание от Ангелов Бога. Вот почему они позволили мне уйти. Когда меня схватили, я сказал им, что я ваш почтальон, что я нахожусь под вашей защитой и показал им написанное вами письмо. Они засмеялись, но потом Джерри Оуэн сказал…

— Снова Оуэн, — сказал Кристофер. — Нам наверняка следовало бы убить его.

— Нет, сэр. Не думаю, что вам следовало бы это сделать, — сказал Гарри. — Если б не он, меня бы здесь ее было.

— Итак, Оуэн — один из их вождей, — заметил Эл Харди.

Гарри пожал плечами:

— Его слушались. По крайней мере, я не видел, чтобы он отдавал какие-либо приказы. Но он сказал, что я как раз подхожу для того, чтобы передать вам послание, вот я и доставил его сюда. Я прошел уже по дороге мили две, когда меня догнал Хьюго. А после того, как он сказал, что ему хотелось бы вернуться сюда, я подумал, что будет лучше, если до того, как вы прочтете их письмо, вы выслушаете то, что он сказал вам.

— Да. Вы правильно поступили, Гарри, — сказал Джеллисон. — Итак, Джордж? Бека изгнали по вашему приказу.

Похоже, Кристофер был ошеломлен всем услышанным.

— Отсрочка на двадцать четыре часа? Может разрешить ему остаться на ночь, а потом дать ему на дорогу три порции пищи?

— Мне кажется, до того как мы примем какое-либо решение, нам следует прочитать письмо, — сказал Эл Харди. — И мы еще не выяснили все, что нам необходимо. Хьюго, каковы их силы? Вы назвали цифру: тысяча человек. Насколько точна эта оценка?

— Это число назвал Джерри Оуэн, беседуя с сержантом Хукером. Думаю, что примерно так оно и есть. Но их будет больше. Они захватили Бейкерсфилд. Жители города не организовались, и они заняли его. И теперь прочесывают город в поисках оружия и новобранцев.

— Так их уже больше, чем тысяча?

— Да, думаю, что так, но может быть, не все вооружены. И, может быть, еще не все новобранцы прошли через… то самое. Но пройдут обязательно.

— Значит, после… э… церемонии посвящения их силы, возможно, удвоятся, — сказал Харди. — Плохо. Вы упомянули о сержанте Хукере. Кто это?

Бек пожал плечами:

— Из всех кто там есть, он, похоже, наиболее близок к тому, чтобы играть роль вождя. Высокого роста чернокожий солдат. Во всяком случае, носит солдатскую форму. Там у них есть генералы и так далее, но сержант Хукер главнее их всех. Мне не часто приходилось видеть его. У него своя собственная палатка, и куда бы он ни направился, он не идет пешком, а едет на машине — с шофером и множеством телохранителей. И Армитаж всегда разговаривает с ним очень вежливо, так, как ни с кем больше не разговаривает.

— Чернокожий, — сказал Джордж Кристофер. Оглянулся на Рика Деланти, который не произнес ни единого слова, пока Бек рассказывал свою историю. Оглянулся — и сразу торопливо отвел взгляд.

— У них есть и другие черные лидеры, — сказал Бек. — Они проводят много времени с Хукером. И нельзя сказать ничего плохого о чернокожих или чиканос или еще о ком. В первую пару дней если скажешь такое, тебя просто побьют. Все равно, чернокожий ли скажет: «белесый» или белый скажет «ниггер». Но если ты не поймешь быстро что к чему, они считают, что ты, значит, не искренне принял их веру…

— На меня коситься нечего, — сказал Рик Деланти. — Я обладал всеми правами, которые я считал необходимыми. Вопрос о борьбе за равенство передо мной не стоял.