Сколько все это продолжалось, она не знала. Может быть, час. Или два. Судя по собственным ощущениям, чуть дольше, чем вечность. В конце концов инкубы исчезли, растворившись в тенях, и оставив ее распростертой ничком на диване с разодранной ногтями обивкой.
Огонь в камине погас, оставив только мерцающие раскаленные угли. В комнате воняло серой, гнилью, потом и кровью. На стенах и на мебели осела серая сажа. Виктория с трудом пошевелилась и села, едва снова не заорав от боли. Беспощадно искусанная грудь посинела, опухла и стала похожа на две огромные, помятые сливы. Влагалище и анус саднили неимоверно. Внутренности жгло, как будто раскаленный пенис инфернального пса так и остался внутри, впившись в плоть игольчатыми зазубринами. Голова гудела и раскалывалась. Глазам было больно смотреть. Виктория кое-как поднялась, оставив на светлой ткани дивана неопрятные бурые пятна, и поковыляла в ванную. Горячий душ, под которым она простояла минут двадцать, помог, но не так, чтобы очень. Когда она вернулась в комнату, дисплей на мобильном светился. Виктория взяла телефон: три пропущенных, все от Жанны. Она осторожно присела на бок и нажала на вызов. Жанна ответила сразу же.
— Вика! Ты чего трубку не брала?! Я уже черт знает, что подумала!
— Занята была, — проскрипела Виктория. Голос звучал как чужой.
— Вика, у нас ЧП, — сказала Жанна.
Сердце заныло. «Семеро вас теперь осталось, понятно?!»
— Кто? — спросила Виктория.
— Пока не понятно, — ответила Жанна. — Мой человек из полиции позвонил, сказал только, что есть обгоревший труп женщины и надпись «ВЕДЬМА» рядом. Сейчас обзваниваем наших, чтобы выяснить… Слушай, а как ты узнала?..
— Жопой почувствовала, Жанна — Виктория невесело усмехнулась, но тут же, неловко пошевельнувшись, скривилась от боли. — Жопой.
Глава 27