Молот ведьм

«На самом деле, нет никакого Инквизитора, как вы не понимаете! Подумайте головой, проанализируйте. Все было сделано для того, чтобы повесить убийства на Ферта. Это же очевидно. У него несколько суши-баров в городе и клуб, вся недвижимость в собственности. Ему еще в прошлом году намекали, что у определенных людей, очень высокопоставленных, есть интерес к его помещениям. По-хорошему он отдавать не захотел, продавать тоже, вот и подставили: специально с особой жестокостью убили несколько человек, чтобы резонанс был, и на него повесили. Во всем этом его жена замешана. А проститутку убили вообще другие люди, и закосили под Инквизитора, чтобы концы спрятать. Информация проверенная».

19 апреля.

«МАКСИМАЛЬНЫЙ РЕПОСТ! ПИТЕР, СРОЧНО! Власти все скрывают! Все убийства совершены в 20-х числах месяца, а это УЖЕ ЗАВТРА! Точно известно, что в следующие три дня будут УБИТЫ еще ТРИ ЧЕЛОВЕКА! Не давайте своим близким ЖЕНЩИНАМ выходить на улицу! Теперь убивать будут сразу по трое! Об этом сегодня сказали на совещании в Следственном комитете! ИНФА 100 %!!! БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ!!!»

Глава 28

Апрель пах прелым теплом и сочился дождями, то резкими, холодными, крупными, то мелкой, как пыль, легкой моросью. С неба, вот уже две недели остававшегося непроницаемо тусклым, постоянно что-то текло, как будто оно подхватило весеннюю простуду, или огромные запасы накопленного за зиму и нерастраченного снега никак не могли растаять, и все оседали и оседали вниз грязноватой водой, превращая весь город в огромную лужу, из которой тоскливо торчали истертые камни домов. Словно сидишь под талым сугробом, из тех, что до середины мая лежат, притаившись в сырых закоулках темных дворов, и ждешь, когда сможешь выбраться наружу, к солнцу и яркому воздуху.

Валерия вышла из метро. До встречи с Алиной оставалось еще около часа, и она решила немного пройтись. Мир вокруг — дождь и дома, небо и люди — растворялся в сером мглистом безвременье: ни день, ни вечер, ни зима, ни весна. Это способствовало размышлениям, а подумать Валерии было, о чем.

Несмотря на ажиотаж вокруг кошмарных убийств, все участники бурных сетевых обсуждений, кроме немногих самых впечатлительных и психически неуравновешенных, прекрасно умели считать и могли оценить реальную опасность для себя лично: в городе больше миллиона взрослых женщин, а зловещий Инквизитор убил всего четверых. Пусть за ними последует пятая, даже шестая жертва, все равно, вероятность быть изуродованной молотком и сожженной заживо для любой студентки или домохозяйки, официантки или фотографа, работницы офиса или борделя была меньше, чем погибнуть от удара молнии или зубов большой белой акулы. Чего тут бояться? Наигранные панические вопли в средствах массовой информации были не более, чем довольным повизгиванием обывателей, зажмуривающихся во время катания на американских горках или при просмотре фильма ужасов в темном зале кинотеатра. Каждый в глубине души понимал, что это кино не про него. Так что в истерическом возбуждении, охватившем город и передававшемся по трепещущим нервным волокнам Сети, были жадное любопытство и хищный интерес, сродни тому, какие испытывают люди, разглядывающие видеозаписи или фотографии с мест катастроф, терактов и массовых убийств; было кровожадное и нетерпеливое ожидание следующей казни, которая даст повод к новым разговорам, обсуждениям и гурманскому смакованию жутких подробностей, когда под маской притворного возмущения или ужаса скрыто первобытное, людоедское удовольствие; но не было настоящего страха.

Настоящий страх испытывали только семь женщин.