Молот ведьм

Лера задумчиво посмотрела на разложенные по земле предметы. Новообретенные сокровища показались ей похожими на страшноватых сороконожек, раньше времени выбравшихся из своих нор на свет дня.

— И что мы теперь будем делать? — спросила она.

Вика не ответила, завороженно разглядывая булавку.

— Давай уберем все это обратно, а сундучок спрячем, — предложила Лера, глядя на подругу.

Та кивнула.

— Да, — помолчав, согласилась она. — Я у себя спрячу. Только возьмем по одной вещи. Выбирай, ты что хочешь?

Лера подумала и взяла тряпочную куклу с печальными черными глазами.

— Вот, — сказала она. — У меня будет куколка.

Лера обеими руками подняла ее перед собой и чуть покачала из стороны в сторону.

— Я назову тебя Тамарой. Будем с тобой играть.

— Хорошо. А я возьму эту иголку, — ответила Вика и вдруг вскрикнула — Ай!

Лера тоже взвизгнула — за компанию. Вика уронила булавку и с болезненной гримаской показала ей грязный палец, из которого выступила рубиново-яркая капелька крови.

— Укололась, — сказала она, засунула палец в рот и поморщилась. — Все равно возьму ее себе.

Вика потянулась левой рукой и очень осторожно взяла булавку двумя пальцами.

— Покажу ее маме. Хотя нет. Не покажу.

…Павлик уже минут десять ходил по площадке, искоса посматривая на девочек, которые сидели под деревьями за скамейкой и что-то рассматривали. Ему было очень интересно, что они там делают, да и про то, как они сходили в пустой дом, тоже хотелось спросить. На самом деле Павлик был уверен, что они никуда не пошли: наверняка сделали круг за домом с другой стороны двора и вернулись, а теперь сидят и играют во что-то девчоночье. Тем более, нужно было подойти и спросить: интересно, что теперь ему скажет задавака Вика? Ведь не будет же она врать ему при Лере и рассказывать, что они были в доме и никаких призраков не видели. Пусть признается, что они так и не зашли туда, и Павлик тогда продолжит свою историю про привидения; он как раз придумал несколько новых страшных подробностей про то, как призраки-кровопийцы по ночам похищают детей из кроваток и относят в свой дом, чтобы съесть. Павлик поправил игрушечный пистолет, засунутый за резинку штанов, и небрежной походкой направился к девочкам.

Но оказалось, что подружки заняты совсем не какими-то глупыми играми в куклы: перед ними на земле стоял красивый сундучок, а Лера вертела в руках небольшую белую куклу. Павлика девочки не заметили. Он подошел поближе и спросил:

— Что это у вас?

Они разом посмотрели на мальчика. Карие глаза Леры будто потемнели еще больше и стали похожи на большие черные камни, а голубые Викины глазки были холодными и колючими, как острые ледышки.

— У меня куколка, — сказала Лера и подняла повыше куклу в белом топорщащемся платье.

— Ничего, — отрезала Вика.

— А откуда это? Вы что, ходили все-таки в дом? — спросил Павлик.

Лера открыла было рот, чтобы ответить, но Вика зыркнула на Павлика так зло, что он попятился, и раздельно сказала:

— Никуда мы не ходили. Понял?

Павлик растерянно посмотрел на Леру. Она опустила глаза и молчала. Вика сверлила мальчика злющими голубыми глазами.

— Я просто хотел узнать, что это… — неуверенно начал Павлик, и тут произошло что-то совсем странное.

Вика внезапно резко вскинула руку; между пальцев остро сверкнул тонкий металл. Она наставила булавку на Павлика и прошипела задушенным, яростным шепотом:

— Убирайся! И больше к нам не подходи!

Павлик повернулся и побежал.

Он бежал через двор, плача от обиды и страха, такого сильного, что маленькое сердце как будто стискивала злая рука. Глотая рыданья и слезы, он добежал до парадной, взлетел по лестнице и застучал кулачками по обитой клеенкой двери квартиры. Когда удивленный дедушка открыл внуку дверь, тот проскочил мимо, не снимая сандалей вбежал в свою комнату, забился в угол и плакал навзрыд до самого вечера.

С Лерой он больше ни разу не обмолвился ни единым словом. До середины июня, до самого отъезда на летнюю дачу, он только издали видел, как они с Викой гуляют во дворе, но ни разу не осмелился подойти. Этим летом записок он ей не писал. Зато стал плохо спать, часто просыпался от кошмаров, а несколько раз даже описался во сне. Родители было встревожились, но все прошло так же внезапно, как и началось. В августе, перед своим днем рождения, он с родителями переехал на новую квартиру, в другой район, а потом пошел в первый класс — не в ту школу, куда первого сентября отправились Вика и Лера.

Больше увидеть девочку, которой написал первое в жизни слово «ЛЮБЛЮ» и которую чуть не поцеловал на подлете к планете Венера, ему было не суждено.

Глава 16

4 апреля 20… года.

Ситуация осложнилась. Конечно, не настолько, как могла бы, прояви я чуть меньше самообладания и сообразительности. Но сегодня я впервые понял, что невозможно предусмотреть всего, и что даже самое тщательное и продуманное планирование действий не гарантирует меня от внезапного и страшного провала.

Впрочем, расскажу по порядку.