Молот Времени: Право сильного

Но Хладу больше заинтересовал круглый серебряный медальон на разорванной цепочке. Наемница подождала, пока Афилей аккуратно, очень медленно приблизит руку и возьмет зверька. Потом подняла медальон. Ну точно, тот самый, покрытый непонятными знаками, который Хигарт как-то вытянул из-под одежды мэтра Тигара...

...За полчаса Афилей отыскал и водворил в кое-как залатанную клетку еще трех своих любимцев. И на этом завершил поиски. Остальные мохноноги или погибли, или убежали слишком далеко.

– Что делать будем, Афилей? —спросила Хлада тихо и устало. Бессонная ночь начала сказываться, да и рана болела все сильнее.

Великан пожал необъятными плечищами, помолчал. Ответил после паузы:

– Здесь мы сделали всё. Надо наверх, – он мотнул головой в сторону плато.

– Как?

– Искать, где спустились эти, – новый кивок, на сей раз в направлении трупов. – По следам. Я плохо умею их понимать. Они, – кивок на клетку, – смогут. Не сейчас, позже. Устали, напуганы. Им надо отдохнуть. И нам. Час или два. Хорошо бы поспать.

– Надо спешить, там ведь наших... – пробормотала Хлада, едва ворочая языком, и сама чувствуя, что куда-то спешить едва ли сейчас сумеет. – Хорошо... Час, не больше...

* * *

Проспала она, судя по тому, насколько поднялось солнце, часа два, а то и два с половиной, и спала бы дальше, но разбудил Афилей.

– Пойдем. Пора искать.

...Они шагали вдоль подножия плато. Впереди смешной рысцой, нелепо подкидывая зад, бежал крысолюд. Принюхивался к земле, довольно уверенно держал направление.

Вскоре Хлада уверилась, что зверек не морочит им головы и не выискивает очередную монету: на небольшом участке местность понизилась, и они с Афилеем увидели на влажной почве множество отпечатков босых ног. А следом за босоногими, частично перекрыв их следы, прошли два человека в сапогах. Причем одна пара сапог, судя по размеру подошв, могла в их компании принадлежать только Хигарту.

– Он жив, он преследовал этих... – начала Хлада и не закончила. – Что это? Землетрясение?!

Великан торопливо опустил клетку с крысолюдами на землю, перехватил поудобнее кирку.

Почва ощутимо содрогалась. И скалы содрогались. И Хлада с Афилеем.

Вот только не бывает землетрясений с такими ритмичные толчками... И не сопровождаются они каменным хрустом и треском, быстро приближающимся. Это могло быть только...

Что это могло быть, Хлада сообразила за мгновение до того, как из-за изгиба плато показалась голова. Даже, скорее, Голова...

Она была как... Хлада поняла, что не может подобрать сравнения. Попросту не с чем сравнить голову столь неимоверных размеров... Афилей и тот показался бы на ее фоне карликом. Морщинистая голая кожа, желтые глазищи – способные, наверное, моргнув, раздавить человека, расплющить между веками. Пасть закрыта, и какие в ней таятся клыки, узнавать совершенно не хотелось. Вслед за головой из-за изгиба медленно вытягивалась шея, непропорционально длинная...

Хлада поняла, что Хигарт с Гаэларихом ошибались. Может, мгану и в самом деле принимают рев водопада за голос Действительно Большого Чудища... Однако оно, Чудище, все же существует...

Существует и топает прямиком к ним с Афилеем....

Сотрясая скалы.

* * *

Сознание вернулось сразу. Провалов в памяти тоже не наблюдалось: помнил всё, что происходило перед тем, как я провалился в темное ничто. Понимал, что стрела, царапнувшая меня, была отравлена. Хорошо хоть наконечник смазали не смертельным ядом, а какой-то парализующей гадостью... Но вполне может статься, что ничего хорошего в этом нет. Потому что лежал я вовсе не там, где упал, не в лесу под деревом...

Нет, я вытянулся на чем-то мягком, и это мягкое, слегка покачиваясь, куда-то двигалось, – над головой проплывали кроны деревьев, мелькало в их разрывах синее небо... Носилки, сообразил я. Или растянутое полотнище, их заменяющее.

Ну и кто меня волочет? Куда и зачем?

Я повернул голову. Вернее, захотел повернуть. Но мышцы шеи полностью проигнорировали желание хозяина... Понятно.

До упора скосив глаза, я сумел-таки разглядеть одного из своих носильщиков. Честно говоря, ожидал увидеть уже привычную клыкастую маску... Ан нет. Вцепившись в край полотнища, рядом шагал тип в черном плаще и в шлеме-бацинете, тоже черном, вороненом. И держал в другой руке знакомую глевию – такими же мне пытались выпустить кишки на постоялом дворе Альхенгарда.

Скосил глаза в другую сторону и увидел другого шлемоносца, весьма похожего.

Общаться с этой публикой лучше всего с топором в руке, но его-то как раз и не было. Хуже того, я не ощущал присутствия поблизости Бьерсарда. В чужие руки он не дается – если дело не происходит в наркотическом бреду, разумеется. И, скорее всего, остался лежать там, где я сдуру подставился под стрелу... Беда небольшая, окажись мое тело в работоспособном состоянии. Но увы... Не то что отобрать глевию – даже мизинцем пошевелить я был не в силах.

Лес закончился. Над головой во всю ширь распахнулось небо – голубое-голубое, высокое-высокое... Так и хотелось воспарить туда на шаре, о котором рассказывал Афилей, и лететь, лететь, лететь, поплевывая на этих шлемоносных ублюдков...