Молот Времени: Право сильного

– Не сомневаюсь, спаси Сеггер! – мгновенно уверовал я. – Есть, есть сеть над Лааром! Густая, частая, ни одна душа не проскользнет!

Как бы то ни было, души развоплощенных Инквизицией никуда не улетают. Содержатся в «тюрьмах» особого рода – в теле и мозгу другого человека.

А мозг покойного Тигара (изначального, настоящего) был уникален, несмотря на полную заурядность его владельца. Людей с таким мозгом считанные единицы на всем Лааре. Десятки в лучшем случае, но далеко не про всех Инквизиция знает.

Под черепом мэтра можно было заточить не одну, не две – чуть ли не сотню душ развоплощенных злодеев, причем Тигар оставался полным хозяином своего разума и воли, и мог тиранить мозговых заключенных, как желал. Да нет, к чему ему пытки, болевые-то центры общие... Просто загонял в беспамятство, в глубокий сон. Чтобы не галдели под руку...

А епископ Хильдис Коот наложил на мэтра эксперементальное, очень сложное и специально разработанное заклятие. Которое при смертельной опасности, на строго определенный срок, передавало бразды правления очередному узнику. Именно тому, который лучше всех мог справиться с грозящей опасностью. Ибо «заключенным» совсем не хочется, чтобы их «тюремщик» погиб – их души тогда тоже исчезнут, навсегда.

И всё это – великая тайна, однако же потерявшая всякую важность... Поскольку эксперимент с треском провалился, и едва ли будет когда-то повторен. Один из узников использовал наложение нескольких факторов: потерю запирающего амулета, яд со стрел, подействовавший на «тюремщика», но не на его постояльцев, магическую ауру Навершия...

Результат лежит перед нами. С двумя стрелами, пришпилившими ладонь к сердцу.

Прощайте, мэтр Тигар... Лучше бы вы остались писателем и не связывались с Инквизицией.

* * *

Сундучок со своей одеждой я отыскал в разгромленном лагере с большим трудом. Собственно говоря, сундучок перестал быть единым целым, превратившись в груду досок. Не иначе как на него в ночном переполохе невзначай наступил Афилей... Но тряпки почти не пострадали, и я перестал смущать Гаэлариха обнаженным торсом.

Самого великана мы не нашли ни в окрестностях лагеря, ни там, где они с Хладой оборудовали веревочный спуск... Кричали – не обзывается, а на долгие поиски попросту не осталось сил. Неужели плюнул на все и в одиночку пошлепал в свои горы? А я думал, у них с Хладой любовь... Впрочем, чужая душа – потемки. Особенно душа великана.

Пока я принаряжался, маг возился с Навершием. Заключал в магический кокон, делающий безопасной дальнейшую перевозку. Вернее, пока что переноску, – до лошадей, оставшихся в деревне мгану, еще шагать и шагать.

Надо сказать, что наверху, на плато, Гаэларих на удивление холодно отнесся к нашей добыче. Нет, рассмотрел Навершие самым внимательным образом, и ощупал, и осторожненько прозондировал какими-то заклинаниями... Но знакомый огонек юношеского энтузиазма в его взоре погас. Да и вообще выглядел маг понуро и устало, словно бы постарев лет на десять за последние два дня.

– Готово, – сказал он, завершив свои манипуляции. – По-моему, неплохо получилось.

Упакованное Навершие выглядело как средних размеров цилиндрическая торба, которую можно было носить за спиной на двух лямках. Я осторожно взялся за крышку, вопросительно взглянул на мага. Он кивнул.

Кристалл завис внутри, не касаясь стенок. И уже вернул значительную часть своего обычного сияния... Неприятная все-таки штука.

Я прикинул вес, и бодро сказал:

– Не тяжелый груз получился. Если нести по очереди, можно во второй тюк упаковать одеяла и запас еды. До деревни мгану дойдем без проблем.

– Возможно... Но проблема в том, что вдвоем мы туда не пойдем.

– ????

– Надо разделиться. Я получил вполне определенные инструкции от епископа на тот случай, если Навершие придется брать не просто с боем, но преодолевая сопротивление враждебных магов.

– Что за инструкции? – спросил я недоверчиво.

– Разделиться. Одна часть отряда демонстративно изображает, что уходит с артефактом, а другая на самом деле уносит его, незаметно и скрытно.

– Бросьте, все враги мертвы...

И в самом деле, нескольких последних ящероголовых летунов, успевших взлететь и ускользнуть от водных потоков, Гаэларих спалил в полете. Красиво, кстати, падали – объятые пламенем, оставляя густой дымный след – смотрел бы и смотрел. Всех людоедов он же прикончил еще раньше. Прочих добили мы. От кого ждать погони?

– Вы серьезно думаете, что ваш меднолицый друг – ренегат-одиночка? – поднял бровь магистр. – Что за ним не стоит какое-то магическое братство? Что он сам все организовал и затеял?

Я, к стыду своему, об этом не думал... А ведь и правда... Хозяйство здесь большое, хлопотное, надолго не покинешь... А меднолицый, получается, и занимался разведкой в столице, и руководил мятежом в Лигонге, и тащил Безглазых в Альхенгард... Всё сам, всё почти одновременно.

– Какое братство? – хрипло спросил я.

– Не знаю... Тоа-Дан, Соултрад... Маги Исхара... Темные, наконец... Разделиться надо непременно.

– И кто понесет Навершие? – я очень постарался, чтобы голос мой не дрогнул.