Молот Времени: Право сильного

Я очень серьезно относился к пророчеству, услышанному в замке безумного Ларинтиона.

* * *

Официально считалось, что земли эти находятся под властью Уорлогской короны. По крайней мере, картографы проводят границы именно так, по краю болотистой низменности Восточного Уорлога, – дальше начинается сухая степь, очень быстро переходящая в пустыню, якобы принадлежащую Туллену.

На самом же деле в Восточном Уорлоге единой власти нет. Никакой. Сборщики податей не рискуют добираться в туземные деревушки, редко разбросанные на относительно сухих местах между болотных топей. Опасно – среди трясин недолго натолкнуться на весьма неприятных в общении, хищных и прожорливых тварей. И бессмысленно – ничем ценным у синекожих дикарей не поживиться. Запасов особых не делают, кончается мясо, – идут всей толпой забивать очередного грязеруха. Но в основном пробавляются тем, что выкапывают из болотной грязи большие, с человеческую голову, клубни растения, именуемого м΄гойлу. Ими и питаются. М΄гойлу в переводе означает... не помню, что именно оно означает, но смердят клубни, когда их варят, неимоверно.

Сами себя синекожие туземцы гордо именуют м΄гану, что значит: люди, человеки; прочих же двуногих разумных – суг΄гану. Нечеловеки, стало быть. Или даже недочеловеки.

Считают себя великими воинами и носят на шее ожерелья из клыков поверженных врагов, как людей, так и хищных зверей; у наиболее великих украшения многоярусные и свисают до пупка, а то и до паха... Может, и в самом деле некоторые из бывших владельцев этих жевалок были повержены в бою, не знаю. Но как-то оказался свидетелем драки, которую устроили синекожие за найденный труп здоровенной болотной ящерицы, изрядно протухший, – кому, дескать, выламывать клыки из ее челюстей. Визгливо крича, долго награждали друг друга оплеухами и подзатыльниками, пока один – самый великий из собравшихся воинов, надо полагать, – не разогнал остальных и не пополнил свою коллекцию.

Одно хорошо – выкапывают клубни на болотах исключительно жены синекожих (великим воинам такое занятие не к лицу), а их мужья от охоты до охоты сидят по хижинам и рассказывают о своих подвигах под бражку из м΄гойлы – по сравнению с этим напитком гнуснопрославленное альхенгардское пиво покажется нектаром и амброзией.

И нанять в первой же встреченной на пути деревушке пять десятков синекожих никакого труда не составило. Не в качестве воинов, спаси Сеггер, – носильщиками и проводниками... В бой они и сами не рвались, да и бойцы никудышные, но всегда готовы при случае дезертировать, разворовав поклажу.

Оставил наших лошадей и фургоны в деревне м΄гану я с большой неохотой, совершенно ненадежная публика... Но выбора не было: и туда-то мы дотащились с огромным трудом, зачастую лишь громадная силища Афилея позволяла быстро, не застревая на полдня, вытаскивать увязшие повозки. Пришлось рискнуть. Гаэларих продемонстрировал синекожим несколько немудреных, но весьма эффектных чудес, снискал славу величайшего чародея и пригрозил: любой, кто покусится на доверенное имущество, жить будет недолго и умрет мучительно. Не знаю, надолго ли подействует...

Там же, возле деревни, на так называемом Холме Духов, маг провел свой первый ритуал, позволяющий определить направление, в котором следует искать пропавшую деталь Молота. Провел, определил. Но направление – половина дела, нельзя топать по прямой линии, рассчитывая, что рано или поздно споткнешься о Навершие... Предстояло отойти на пару-тройку переходов в сторону, повторить ритуал – и вести конкретные поиски на пересечении полученных линий. Линии, естественно, пересекутся лишь на карте магистра Гаэлариха, а насколько карты грешат неточностями, я знал не понаслышке...

Веселое, в общем, предстоит путешествие. Увлекательное и познавательное.

...Близнецы вернулись с холма, доложили на два голоса, что всё там чисто. Никого нет, и никто не бывал в последнюю неделю, судя по следам. Вернее, по отсутствию оных. Как следопыты, Ламмо и Ломмо далеко уступали жителям болот. Но определить, топтался кто-то по траве или нет, – вполне способны.

– По-о-одъем! – гаркнул я. И добавил, специально обращаясь к Гаэлариху, не спешащему расстаться с мягкой, поросшей мхом кочкой:

– Вставайте, мэтр магистр, вас ждут великие дела!

Он поднялся с тяжким-тяжким вздохом. И мы поплелись спасать мир.

* * *

Маг готовился к своему ритуалу, который собирался начать ровно в полночь: колдовал над аппаратурой, амулетами и ингредиентами внутри круга, очерченного каменными глыбами. Близнецы присматривали за великими воинами болот, чтобы те не совали свои плоские, словно бы расплющенные носы в магические дела.