Молот Златы (СИ)

Подхватываю ее на руки и выхожу из душа. Вода стекает по нашим телам на пол, пока тащу Злату на кровать. Ей самое место в моих руках, потому что они будто заточены на то, чтобы носить, таскать ее, каждая выемка совпадает. Держу под задницу и пока несу, сжимаю руками ягодицы, не могу остановиться ни на секунду, трогаю бесконечно.

Повиснув на мне, Злата сковывает кольцо ног, прижимается сильнее, тоже не хочет разрываться ни на секунду. Бросаю ее на кровать и, прежде чем нависнуть сверху, раскрываю ноги, раздвигаю на максимум. Безупречная красота, просто идеальная. Такую ебать и ебать без остановки на отдых. Грубо думаю, но с ней по-другому нельзя, слов других нет и не будет. Похоть застилает разум и все остальное. Остается лишь одно – бесконечно врываться и клеймить свою бэйбу.

Держу за раскрытые бедра и дергаю на себя, прямо к члену приставляю. Болезненный хлопок по разгоряченной мокрой плоти, и я внутри. Злата вздрагивает и до белизны закусывает губы, не в силах удержать стон. Но и я не молчу, глухим рыком сопровождаю. Раскатывает обоих на этом гребаном ортопедическом матраце, просто размазывает.

Тяну ее на себя, вколачиваюсь до основания. Понимаю, что возможно больно, ведь второй раз у нас только. Но я не могу сдержаться, просто не в состоянии. Кляну себя на чем свет стоит, но продолжаю трахать ее словно пес, сорвавшийся с цепи. Она меня просто дезориентирует, теряю остатки разума, только на первобытных началах пребываю, толкаюсь, как ошалевший. Очухиваюсь ненадолго, смотрю на реакции, вроде бы не морщится, не отползает назад, а наоборот. И срываюсь снова. Надо сказать ей…

- Злат, смотри на меня, - нахожу момент между нашим полетом. – О тебе все… - вхожу в нее до конца и замираю. – Я тебя люблю. И ты меня тоже люби, - выпаливаю на одном дыхании и жду ответа.

Злата почему-то морщится и в то же мгновение, крепко обнимает и утыкается в шею. Обжигает горячим, льется по коже и стекает. Меня закорачивает и окатывает острой чувствительной жалостью, зачем она плачет? Она же плачет! Сильнее прижимаю и одновременно пытаюсь посмотреть в лицо своей ненаглядной. Страсть необузданная, в душе ураган, как же выстоять под ним не свалиться.

Оставаясь в ней, целую Злату и уговариваю посмотреть на меня. Никогда не думал, что у меня в арсенале бесконечный запас терпения и сшибающей нежности. Лью на малышку все потоком не останавливаясь. Мне так важно, чтобы она все знала про меня, что чувствую к ней теперь.

Она смотрит. Смотрит.

Вот кто меня победит на ринге за пять сек, вот кто повергнет меня без особых действий. Вот кто оправит в нокаут сразу же. Ее глаза губят меня, и я понимаю, что сделаю все на свете, чтобы не попросила. Убью за нее, прыгну в пропасть, взлечу в небеса, обернусь кем хочет, стану тем, кем пожелает.

Я сделаю все!

- Ваня, - сражает в лобовом таране, крушит почву под ногами и рушит. – И ты меня тоже… люби. Всегда!

- Люблю, малыш, - глажу по щекам, стираю губами слезинки. – Так сильно люблю…

- Только ты…

- И ты… Мне целого мира мало с тобой… И тебя всегда теперь мало.

Раскрывается сильнее и изгибается, я еще глубже проникаю и проваливаюсь в рай. Через голодные толчки, через оголтелую и жадную ласку передаю ей личный жгучий контент, вколачиваю в нее, закрепляю. Тащу ее ноги на плечи и захлебываюсь от того, чем сейчас обладаю. Распухаю, ранимо переживая все впечатления, но и Злата не отстает. Она там же со мной, на самом высоком вале стоит.

Трахаю ее сильно и глубоко, стенки так сжимают и пульсируют, что терпеть нет никаких сил. Она близко, я чувствую. На пиковом моменте ее возбужденно-горячие вязкие соки окутывают член. Не даю переждать и добавляя жару, прибавляю кайфа нетерпеливыми ударами.

Кончаю с особым удовольствием, разбрызгиваю семя на ее коже, размазываю своим горячим телом. Содрогаемся оба, с трудом ловим реальность, возвращаемся из сказки. Моя. Она рядом, все хорошо.

Только серьезного разговора не избежать. Она поймет, я знаю. Подлавливаю ее максимальную безмятежность и, проталкивая невесть откуда взявшееся волнение, сипло произношу.

- Надо обсудить кое-что.

24

- Так надо, понимаешь? – осторожно ей втолковываю. – Ну, куда ты пошла?

Не успеваю схватить ее за край простыни, в которую завернулась. Злата быстро удаляется в другую комнату, по пути нервно завязывает узлы ткани на шее. Откидываюсь на подушку, зло цежу воздух сквозь зубы. Что непонятного, а? Что ж так сложно все!

Полчаса говорил без умолку, уговаривал и убеждал. Уперлась рогом, как баран и не сдвинуть. Отцовская бешеная кровь колобродит в ней, упрямая Злата, как ишак. Тупо пялю в потолок и придумываю как быть дальше. Не все вывалил, что и понятно, испугалась бы тогда. Просто просил не палиться на людях, вести себя как раньше. Ну не к чему нам светиться, разве трудно сделать так, как прошу, ведь от этого любить ее не перестану.

Любить.