Молотов. Наше дело правое [Книга 1]

Кардинальнейшие вопросы российской государственности - о характере правительства и о соотношении властей -драматически решались 4 (17) ноября. Пятерка, голосовавшая против резолюции Ленина, вышла из ЦК. Ленин и Троцкий были вызваны на заседание ВЦИКа, где от них потребовали объяснить, с какой стати они присвоили себе право единолично издавать декреты, тогда как законодательная власть принадлежала ВЦИКу. Левые эсеры поставили - первый и единственный раз в советской истории - вопрос о доверии правительству. И проиграли двадцатью голосами против двадцати пяти. Большевики ответили резолюцией Урицкого, позволявшей правительству заниматься законодательной деятельностью. Ее приняли голосованием двадцати пяти против двадцати трех, причем два решающих голоса «за» подали Ленин и Троцкий, не являвшиеся членами ВЦИКа. С этого момента и до конца 1980-х годов лидер компартии (фактически руководивший правительством) пользовался поистине императорскими полномочиями. Однопартийное государство, опирающееся на членов партии, проводящих волю ее ЦК в органах власти и управления, родилось во многом как результат исторической импровизации и никогда не получало серьезного юридического обоснования.

Молотов в тот день обеспечил поддержку Ленину на районном уровне. Принятая по его докладу резолюция большевиков Выборгского района призывала: «Поддержать Совет народных комиссаров, не щадя своей жизни, от нападок контрреволюционных элементов, откуда бы они ни исходили»²⁰³. После ленинского ультимативного требования подчиниться партийной дисциплине Каменев покинул пост председателя ВЦИКа, Рыков, Ногин, Милютин, Теодорович вышли из правительства. Молотов, естественно, оценивал их поведение в весьма жестких тонах: «Они фальшиво мотивировали свою позицию стремлением не допустить политической “изоляции” нашей партии, а фактически выражали боязнь оторваться от мелкобуржуазных партий, которые в свою очередь плелись в хвосте буржуазии и дошли уже до явной изоляции от рабочего класса, от широких масс трудящихся. Партия решительно отвергла эти требования и сломила упорное сопротивление оппортунистов, уступка которым в вопросе о составе правительства грозила прямым крушением Октябрьской революции»²⁰⁴. Главой ВЦИКа стал Свердлов. А затем Ленин сам назначил новых наркомов.

В ЦК из всех отступников в итоге остался один Зиновьев, взявший свою отставку назад и выступивший с публичным покаянием. Только после преодоления первого правительственного кризиса СНК начал собираться практически ежедневно, ведя довольно беспорядочную работу.

Впрочем, в ноябре Ленин, по крайней мере теоретически, и сам не исключал возможности поделиться властью с меньшевиками и эсерами (или даже прихода их к власти) в результате ротации депутатов различных уровней. Более того, он продолжил линию на включение в состав правительства левых эсеров, которые в конце ноября оформились в отдельную партию и к концу года их представители возглавили шесть центральных наркоматов из шестнадцати и почти во всех из них имели портфели заместителей.

В принципе могло найтись место в большевистской системе власти и Учредительному собранию. Я согласен с Луисом Фишером, который пишет: «Что случилось бы, если бы большевики добились большинства в Учредительном собрании? Вероятно, они бы сохранили парламент»²⁰⁵. Но на выборах победу одержали эсеры, получившие 412 мест из 715. У большевиков было 183 мандата, у меньшевиков - 17, у кадетов - 16. «Ленин это признал, но он и говорит: посмотрите, во всех решающих местах - городах, армии, на фронте в решающее время большевики оказались в большинстве, - вспоминал Молотов. - Они победили. Они повели за собой страну. Хотя большинство еще оставалось с тухлым противником»²⁰⁶. Учредительное собрание было обречено, а декорации для будущей гражданской войны расставлены. Ленин окончательно решил, что вопрос о власти - прерогатива не Учредительного собрания, а Советов.