Момент бури

- Отсюда мораль, - назидательно проговорил я, закрывая купол. - Прежде, чем выйти из укрытия, внимательно осмотри поверхность, по которой будут ступать твои ноги. Открытая канализация - это так, мелочь. Точечные провалы - вот чего следует остерегаться в первую очередь. Их легко опознать по особенному дрожанию воздуха, словно рядом находится мощный источник тепла. Я тебя научу. Здесь-то, в Аяне, подобной мерзости еще не бывало! Но в горах ты на них еще насмотришься. И спасать тебя оттуда будет некому, так и знай!

Кристина угрюмо смотрела на меня своим обычным хмуро-серьезным взглядом. В неверном свете фонарей ее глаза казались черными бездонными колодцами на бледно-восковой маске кукольного личика. Мне стало не по себе. Я снова - в который уже раз! - порадовался, что Кристина мне не враг. Смешно бояться пятилетней девочки, да? А я вот боялся. И не испытывал по этому поводу ровно никакого стыда.

- Пошли, - я протянул ей руку. - Поле скоро отключится.

Кристина вцепилась в меня, и мы пошли, старательно наступая на вспыхивающие под ногами зеленые стрелочки-указатели. Девочка вовсю вертела головой, разглядывая занесенные снегом машины. Защитное симплекс-поле и уличные фонари окрашивали падающий снег в причудливые зеленовато-синие тона. Белыми толстыми змеями извивалась по дорожкам поземка. Я почувствовал, что моя спутница разочарована. "А это правда, что на Земле никогда не бывает солнца, Манфред?" - вопрос прозвучал в моей голове не словами, а странной смесью образов и эмоций. Зеленые лужайки Ганимеда, залитые ослепительными лучами летнего светила, прогретый, искрящийся солнечным светом воздух, запах цветущих садов, ленивый теплый вечерний дождик… И мрачная, холодная, вечная ночь чужой, незнакомой, пугающей планеты со странным названием Земля… Не Землей ее надо было бы назвать, а Снегом… Неужели здесь никогда не бывает солнца?!

- Да, - ответил я. - Плотный слой радиоактивных туч экранирует поверхность планеты от солнечного излучения в видимой части спектра.

Я почти сразу ощутил реакцию Кристины. Выраженная словами, она звучала бы примерно вот так: "И в этом безрадостном, лишенном солнца холодном мире нам предстоит провести всю нашу жизнь!"

Я вздохнул:

- Привыкай, Кристина.

Что еще я мог ей сказать. Привыкай… А для начала взгляни на свой новый дом моими глазами через призму моей памяти…

"…вкус тающего во рту снега, руки Айра, откапывающие меня из сугроба, вой ярившегося в поднебесье ветра, пробирающий до самых костей и до мозга костей холод, свинцово-серые низкие тучи, хлещущий в лицо снег пополам с градом, колючий и острый, как осколки недавно разбитого стекла - словом, момент бури, один из многих, пережитых мною на этой планете, позабывшей, что такое лето и солнце.

Но это была моя планета, мой мир, принадлежавший мне безраздельно - от бескрайних заснеженных равнин до древних сияющих ледников на вершинах гор; от суетливых шумных городов и до одиноких, разбросанных по ущельям убежищ. Суровый, беспощадный, исковерканный следами многочисленных сражений мир с повышенным радиационным фоном, с большими, средними, малыми и точечными провалами, в которых все никак не могли остановиться страшные процессы распада пространства, запущенные в свое время взрывами начиненных ирием боеголовок. Мир, не признающий даже секундной случайной слабости. Мир, где выживали лишь сильнейшие, где на каждый сезон приходился свой момент бури…