Момент бури (сборник)

Идти под таким ливнем было невозможно. Пришлось вызвать такси и ждать минут пятнадцать. Элеонора уехала сразу после ленча, остальных в связи с непогодой отпустили еще час назад. Здание ратуши опустело и зияло темными окнами. А дождь барабанил в стены, звенел по лужам, лупил по асфальту и с громким журчанием сбегал к водосточным решеткам.

Я собирался провести вечер в библиотеке, но погода вынудила меня изменить планы — пойду завтра или послезавтра. Этот вечер предназначен для доброй еды, бренди, чтения в уютном кресле — и пораньше в постель. Уж по крайней мере в такую погоду хорошо спать.

К двери подъехало такси. Я побежал.

На следующее утро дождь сделал на час передышку; затем снова заморосило, и уже без остановок. К полудню мелкий дождик превратился в мощный ливень.

Я жил в сущности на окраине, возле реки. Нобль набух и раздулся, канализационные решетки захлебывались; вода текла по улицам. Дождь лил упорно, расширяя лужи и озерца под барабанный аккомпанемент небес и падение слепящих огней. Мертвые птицы плыли в потоках воды и застревали в сливных решетках. По Городской площади разгуливала шаровая молния; огни Святого Эльма льнули к флагу, обзорной башне и большой статуе Уитта, пытающегося сохранить геройский вид.

Я направлялся в центр, к библиотеке, медленно ведя машину через бесчисленные пузырящиеся лужи. Сотрясатели небес, видимо, в профсоюз не входили, потому что работали без перекуров. Наконец я добрался и, с трудом найдя место для машины, побежал к библиотеке.

В последние годы я превратился, наверное, в книжного червя. Нельзя сказать, что меня так сильно мучит жажда знаний; просто я изголодался по новостям.

Конечно, существуют скорости выше световой. Например, фазовые скорости радиоволн в ионной плазме, но… Скорость света, как близко к ней ни подходи, не превзойти, когда речь идет о перемещении вещества.

А вот жизнь можно продлить достаточно просто. Поэтому я так одинок. Каждая маленькая смерть в начале полета означала воскресение в ином краю и в ином времени. У меня же их было несколько, — и так я стал книжным червем. Новости идут медленно, как корабли. Купите перед отлетом газету и проспите лет пятьдесят — в пункте вашего назначения она все еще будет свежей. Но там, где вы ее купили, это исторический документ. Отправьте письмо на Землю, и внук вашего корреспондента, вероятно, ответит вашему праправнуку, если и тот, и другой проживут достаточно долго.

В каждой малюсенькой библиотеке Здесь-у-Нас есть редкие книги — первоиздания популярных романов, которые люди частенько покупают перед отлетом Куда-нибудь, а потом, прочитав, приносят.

Мы живем сами по себе и всегда отстаем от времени, потому что эту пропасть не преодолеть. Земля руководит нами в такой же мере, в какой мальчик управляет воздушным змеем, дергая за порванную нить.

Вряд ли Йитс представлял себе что-нибудь подобное, создавая прекрасные строки: «Все распадается, не держит сердцевина». Вряд ли. Но я все равно должен ходить в библиотеку, чтобы узнавать новости.

День продолжался.

Слова газет и журналов текли по экрану в моей кабинке, а с небес и гор Бетти текла вода — заливая поля и леса, окружая дома, всюду просачиваясь и неся с собой грязь.

В библиотечном кафетерии я перекусил и узнал от милой девушки в желтой юбке, что улицы уже перегородили мешками с песком, и движение от центра к западным районам прекращено.

Я натянул непромокаемый плащ, сапоги и вышел.

На Главной улице высилась стена мешков с песком, но вода все равно доставала до лодыжек и постоянно прибывала.

Я посмотрел на статую дружища Уитта. Ореол величия осознал свою ошибку и покинул его. Герой держал в левой руке очки и глядел на меня сверху вниз с некоторым опасением: не расскажу ли я о нем, не разрушу ли это тяжелое, мокрое и позеленевшее великолепие?

Пожалуй, я единственный человек, кто действительно помнит его. Он в буквальном смысле хотел стать отцом своей новой необъятной страны и старался, не жалея сил. Три месяца был он первым мэром, а в оставшийся двухлетний срок его обязанности исполнял я. В свидетельстве о смерти сказано: «Сердечная недостаточность», но ничего не говорится о кусочке свинца, который ее вызвал. Их уже нет в живых, тех, кто был замешан в этой истории. Все давно лежат в земле: испуганная жена, разъяренный муж, патологоанатом… Все, кроме меня. А я не расскажу никому, потому что Уитт — герой, а Здесь-у-Нас статуи героев нужнее, чем даже сами герои.

Я подмигнул своему бывшему шефу; с его носа сорвалась капля воды и упала в лужу у моих ног.

Внезапно небо разверзлось. Мне показалось, что я попал под водопад. Я кинулся к ближайшей подворотне, поскользнулся и едва удержался на ногах.

Минут десять непогода бушевала как никогда в моей жизни. Потом, когда я снова обрел зрение и слух, я увидел, что улица — Вторая авеню — превратилась в реку. Неся мусор, грязь, бумаги, шляпы, палки, она катилась мимо моего убежища с противным бульканьем. Похоже, что уровень воды поднялся выше моих сапог… Я решил переждать.

Но вода не спадала.