Момент умирающей веры

Расставание родителей повлекло за собой череду событий: стресс, психологическое расстройство, полнота, полное отсутствие друзей. Я закрылась в себе. К тому моменту как родители папы, мои бабушка с дедушкой начали брать меня к себе на выходные, всё поменялось. Теперь я верила маме, я не нужна папе, я возненавидела его, за предательство. Он предал меня и то, во что я верила. Всё что я чувствовала к нему это глубокую, затяжную ненависть. Один раз я даже плюнула в него, когда он приехал к бабушке с дедушкой, чтобы увидеть меня. Разве он это не заслужил?

Он не обделял меня в подарках и одежде, но вот то, что мы имели до этого, что-то большее, чем деньги… Любовь, понимание отца и дочки исчезло безвозвратно. Он больше не обнимал меня, не щекотал до припадков безудержного смеха, не ходил со мной по магазинам и не ездил в нашу любимую пиццерию. Он стал чужим человеком для меня, я боялась его, а вдруг он снова сделает мне больно, если я ему доверюсь? Снова заставит плакать… Мой папа высокий, большой и сильный как стена, рядом с ним я всегда чувствовала себя в безопасности. А сейчас я боюсь его, в то время, как кто-то другой чувствует себя рядом с ним именно так, как чувствовала себя когда-то я…

Мама больше не тот человек, она изменилась. В скором времени я стала все реже её видеть, она нашла работу и вечно где-то пропадала в выходные дни. Она гуляла, она пыталась забыться, забыть отца. В то время как я ждала её, мне нужно было чье-то плечо, поддержка. Но мама полностью ушла в себя. Я осталась одна, замкнулась и не подпускала к себе никого. Всё больше молчала, всё меньше смеялась, больше никогда я не просила игрушек либо подарков, лишь бы не сделать ещё хуже, чем есть. Даже на день святого Николая я не получила ничего… Видимо я была очень плохим ребенком, видимо я это всё заслужила. Приходилось играть тем, чтобыло под рукой. Я лепила игрушки из старого смешанного пластилина, рисовала мелками на старой отпавшей двери от прикроватной тумбочки…

В школе, все дети рассказывали, как они гуляют с родителями, веселятся, ходят в зоопарк. А я просто сидела в дальнем углу и сдерживала свои слезы, ведь у меня уже так не будет.

Мои истерики и срывы проходили тихо, в подушку, чтобы, никто не услышал. Мне не хотелось делать хуже, чем было. Но проводить каждый день в квартире, ремонт в которой делали тридцать лет назад, слишком угнетало, как и обитатели этой обители.

Папа подарил мне первый мобильный телефон, чтобы я могла звонить ему. И когда в первый раз за долгое время я набрала его номер, он взял трубку после пятого гудка.

-Забери меня к себе, пожалуйста, папочка, я буду самой послушной дочкой! – Молила я, сквозь всхлипы и слезы. Папа долго молчал.

-Не могу. – Все что он ответил.

В этот же момент я вынула батарею из Нокии и разрыдалась. Я не могу больше жить так. Я не нужна никому. Бабушка больше не улыбается мне, а все больше кричит за пустяки, не выключила свет, разбросала игрушки, не помыла чашку. Я, молча, слушала. Мне нечего было ответить. Мама сказала, что у неё появился новый дядя, я рыдала в подушку, я не хотела нового папу, я хотела своего обратно, как будто никогда не было всего этого. Но дяди сменялись регулярно…

Именно в этом возрасте папочка превратился просто в отца…

В 14 лет…

Моя замкнутость превратилась в нечто иное, в самовыражение. Моим домом стала – улица, а семьей – друзья. Алкоголь, курение, тайны от мамы, которой, в общем-то, было плевать. Все меньше времени я проводила дома, на улице нет ворчащей бабушки, которая всё время сравнивает меня с отцом и дяди с тётей которые вечно сорятся, здесь так же нет моей вечно ноющей сестры. Я просто не чувствовала себя дома в том месте. Каторга – да; Наказание – да; дом – нет. Родители давили на меня с двух сторон. Я была меж двумя огнями. Когда я делала что-то не так при маме, она говорила что я вся в отца. Когда я делала что-то не так при отце, он говорил что я вся в мать. Они просто перебрасывали общую вину друг на друга, высказывали мне то, что я вообще не должна была слышать. В этот момент мне уже было все равно. Надежда на то, что у меня снова появиться крепкая семья, безвозвратно пропала. Но мои фантазии постоянно прокручивали тот момент, когда отец все же возвращается к нам.

Белая ворона в школе, не такая как все. И раз уж я не такая как все, то буду самой лучшей, не такой как все. Мои друзья, в основном парни, были старше на два-три года. Они употребляли таблетки и травку, но я – никогда бы этого не сделала, это было табу. Встречи с полицией происходили все чаще, так же, как и разговоры с отцом… Как хорошо что он имел влияние на полицию.

Отец давал деньги, но моей маме всегда было мало, она попросту не умела их распределять и вечно тратила в первую очередь на себя, мне доставались лишь крупицы… Я не получала то, что должна была получать.