Moments

Рэйчел не знала, что ждёт её и куда это приведёт. Она знала только одно: эта поездка поможет ей отвлечься от дурных мыслей и настроить себя на волну вдохновения, которая захлестнет с такой силой, что выбраться назад уже не удастся. Так же, как и не удастся воспротивиться чему-то новому в её жизни, чему раньше она могла противостоять. Рэйчел отвела взгляд в сторону, оперев лицо на левую руку и зажмурившись от солнечных лучей, что так яро пытались проникнуть под её очки, увидела мужчину, который сидел на лавке. Поймав этот момент, она постаралась запомнить отдельно взятые детали, чтобы суметь воспроизвести это на бумаге. Она никогда раньше так не делала. Раньше она просто смотрела и рисовала. А теперь она пытается оживить свои картины и наполнить их действием, наполнить воздухом, который так и просится, чтобы его вдохнули. Ей хотелось писать картины, чтобы на них была жизнь.

Ей хотелось рассказывать истории людей через картины, чтобы, глядя на картину, люди могли узнать в этом старике своего соседа Генри или продавщицу Донну из магазина. Для человека так важно иногда бывает увидеть себя в чем-то. Будь то кино, музыка, хороший сериал или картина. Главное, чтобы каждая история рассказывала о настоящей жизни, о том, какая она есть на самом деле. Только тогда она сможет затронуть всю глубину нашего сердца. А именно это как раз и побуждало Рэйчел изменить стиль своих работ. Вот что её сейчас действительно интересовало. Вот что дало ей возможность раскрыть в себе эту многогранность и многоликость творческого человека. И не просто творческого человека, а по-настоящему опытного художника. Художника, который не просто пишет картины – а рассказывает о безграничности жизни.

Глава 14

Следующим пунктом назначения Рэйчел была Греция.

Рэйчел сидела на соседнем кресле с Селестой, тем временем Орландо решил сходить к стюардессе за напитками. Во время полета Рэйчел наблюдала за тем, как крошечные строения внизу растворяются в бездонности и величественности красот природы. Всё-таки такого человеку никогда создать не удастся

– Селеста, вы только взгляните, неужели так бывает?

– Да, дорогая моя, да. Это всё происходит на самом деле. Всё это создал Бог и дал нам возможность видеть это, чувствовать и передавать эти чувства с помощью музыки, танца, картин, кино, книг. Это же величайший дар, когда мы можем описать то, что видим. Знаешь, у меня есть один знакомый, его зовут Патрик, он потерял зрение в возрасте 15 лет. Никогда больше и ничего Патрик не увидит собственными глазами. Представляешь? Каково это, знать, что не посмотришь на себя в зеркало, не увидишь своего соседа, не сможешь смотреть на небо, на птиц, на эти яркие краски растений? При всей трагичности ситуации парень не потерял оптимизма и пишет музыку. Она просто волшебная. Несколько его песен были использованы для мюзиклов. Невероятно талантливый, но этот талант открылся в нём, только когда он потерял зрение. А представляешь, чего бы он смог добиться, если бы начал играть тогда, когда ещё видел?! Мы, люди, не ценим элементарных вещей, которые даны нам. Но постоянно что-то просим, в то время как уже многое имеем, чтобы добиться желаемого.

– Неужели он счастлив?

– Да, конечно. Конечно, счастлив. Гениальный композитор, любящий муж и отец четверых детей. Семья всегда его поддерживает, и это тоже огромный плюс.

– Я не представляю, как можно не погаснуть после такого…

– Это стоило ему огромных усилий над собой. Но главное – это стремление и вера!

– Это поистине заслуживает оваций.

И Рэйчел вновь отвела свой взгляд к окну. Когда самолет стал идти на посадку, она крепко вцепилась в подлокотники своего кресла. Это было самое страшное – момент, когда самолет должен коснуться земли. Когда это случилось, и в салоне раздались аплодисменты, Рэйчел вновь открыла глаза и выдохнула.

– Ура! Мы в Греции! – воскликнул Орландо.

– Ура, ура! – восторженным криком поддержали его Селеста и Рэйчел.

Перед ними расстилались необъятные просторы Афин.

Место силы, место, где твои мечты, кажется, обретают свою значимость с новой силой. Рэйчел увидела украшенные цветами улочки и свисающие сверху зданий сады. Любовалась изящными двухэтажными домиками вокруг. Она смотрела на живописные заведения и представляла, как сидит там, в таверне, за деревянным столом, накрытым клетчатой скатертью, с кружкой эспрессо и ела греческий йогурт.

Ставни почти на каждом окне, выходящем на улицу, это просто отдельный вид искусства.

Но не обошлось и без минусов. Многие здание были подвергнуты вандализму и были исписаны нецензурной лексикой в виде граффити. Но это, кажется, есть везде. И Рэйчел понимала, что люди, рисующие это, должно быть, просто выражали свои чувства. Пусть они не умели правильно их преподнести, но ведь это тоже творчество. Может быть, это слишком грубо, но во всём есть свой посыл, должно быть, людям просто хотелось высказать своё мнение.

Больше всего по прилету Рэйчел предвкушала наслаждение от поедания оливок. Почему-то именно с ними у неё ассоциировалась Греция.