Моменты счастья

Один странник подошел к деревне, в надежде найти там еду и ночлег. Но прежде он оказался на кладбище. Погосты всегда были на краю селений, и обойти их было невозможно. Он осмотрелся и испугался: на могильных плитах были необычные надписи. Кроме имен, там присутствовали странные даты: «Один год и три дня», или «Семь месяцев», или «Две с половиной недели», «Шесть часов», «Двенадцать минут».

Бродяга в ужасе побежал оттуда, но был остановлен окликом какой-то старухи:

– Куда же ты спешишь, странник?

– Куда угодно, ведь в этой деревне убивают детей.

– Ты все неверно понял. Дело в том, что в наших краях считается, что по-настоящему мы живем только тогда, когда мы счастливы. И то, что тебя так напугало, это – не время существования человека. Это – подлинное время его жизни.

Давайте и вы, радиослушатели, прямо сейчас, в прямом эфире опишите моменты, когда вы жили. Пусть в ближайший час здесь будет концентрация счастья. Пусть его будет сейчас так много, чтобы мурашки бежали по телу. Чтобы было ощущение как в кинотеатре во время просмотра прекрасного, талантливого фильма, когда весь зал смеется и вздыхает на одних и тех же моментах. И ты чувствуешь, что вокруг столько людей, которые ощущают жизнь так же, как и ты!

Я привел пару примеров из своей жизни.

А потом были истории от слушателей.

Девушка Кира рассказала, как, будучи семилетней школьницей, ходила в осенний лес с дедушкой. Это был их последний совместный поход. О том, как они собирали гербарий. И как дедушка подкидывал ее на руках. (История номер 180.)

Взрослый уже мужчина, Владимир, вспомнил февральский вечер в Тольятти, когда родители, вернувшись с работы, рассказали двум мальчика-братьям о предстоящем разводе. О том, как дети уговаривали маму и папу остаться вместе и как в итоге это им удалось. (История номер 4.)

Вот тогда-то у меня и навернулись слезы в эфире. Потому что эти истории… они действительно были прямыми репортажами из неподдельного счастья. Потому что только такие рассказы могут вызвать сопереживание. Только такие. Я узнал себя и в этой девочке с дедушкой, и в этом тольяттинском пареньке, переживающим за свою семью.

Слушатели программы щедро делились своими «моментами». В этом было доверие. Наверное, еще сработал тот факт, что я попросил их рассказывать свои истории, будто бы они происходят прямо сейчас. Это давало возможность вновь пережить их: такой вот волшебный эффект.

А истории все звучали и звучали. Приходили сотни смс. Все хотели поделиться чем-то самым важным. И что интересно – это не были очевидные истории про то, что «тогда мне принесли в родильную палату маленький кулечек со счастьем», нет, это было что-то на первый взгляд несущественное, мимолетное, проходящее. Это было коллективное бессознательное, волшебство, магия.

Знаете, какой самый лучший комплимент может получить радиоведущий? Не глупость про «красивый бархатный голос», а сообщение: «Уже доехал до дома, но не могу выйти из машины – слушаю вас». Таких сообщений в тот час было множество. Кто-то писал, что счастлив прямо сейчас, слушая истории других людей и узнавая себя в них.

Я бережно собрал все эти сообщения, пришедшие на монитор компьютера, расшифровал и переписал истории, прозвучавшие в эфире. Так началась эта коллекция. А потом мы повторили тему этой программы еще раз. А потом еще и еще. Историй становилось все больше. Я опубликовал пост в «Фейсбуке» и стал собирать моменты у пользователей социальных сетей. Люди писали подробно и с удовольствием. Я собирал их и поражался разнообразию. География счастья – от заполярных поселков до абхазских горных деревушек. Красно-дар и – ярск, Новгороды, Великий и Нижний, Поляны Ясная и Красная, все более-менее крупные города России. Волга и Сибирь. Все страны – соседи. И не только соседи. Весь земной шар. Оказывается, для того чтобы остро почувствовать счастье, вовсе не обязательно оказаться на курорте с белоснежным пляжем и голубым морем в компании самых близких людей. Очень часто счастье передает нам «привет», когда мы наедине с тайгой или Флоренцией, например, или даже наедине с собой. Что удивительно, потому что мы, люди, ведь так страшимся одиночества.