Моменты

Да разве удастся ей набрать еще десять миллионов долларов? Каким образом? От этой суммы у нее просто темнело в глазах, она едва укладывалась в сознании. Если бы она уделяла побольше внимания еженедельным отчетам, представляемым ее бухгалтером, то ее никогда в жизни не захватили бы врасплох таким вот образом. Она, разумеется, выплачивала наследственные налоги за винодельню, которые основывались на экспортной оценке имущества. Так как же могла она не знать, в какие суммы оцениваются «Вина Монтойя»?

Да, она явно не была та лихая деловая женщина, какой еще недавно рисовалась себе.

Глава 26

Прижав телефонную трубку к плечу, Элизабет потянулась через свой рабочий стол к календарю.

— И как скоро вы рассчитываете закончить? — спросила она.

Женщина, с которой она разговаривала по телефону, была адвокатом из Лос-Анджелеса, представлявшей интересы одного предприимчивого рок-певца, который прямо-таки горел желанием вложить солидную долю своего новоприобретенного богатства в покупку какого-нибудь винного завода. Ну, и разве не везение, что Элизабет как раз и подвернулась эта оказия? Борясь за каждый цент, Элизабет решила попытаться продать собственность, не нанимая для этого агента по продаже недвижимости. Она дала себе на это четыре недели. Оставалось всего три дня до истечения срока, когда ей позвонила эта рок-звезда и попросила провести личную экскурсию по заводу.

— Как только мы придем к соглашению относительно условий, — ответил адвокат, — я возьмусь за работу над документами.

— Я же говорила вам на прошлой неделе, что условия уже установлены. Приезжайте ко мне, когда будете готовы подписать договор. Тогда я сниму эту собственность с рынка продажи.

— Я могу вас заверить, что мой клиент не намерен менять своего мнения. После визита на вашу винодельню он вполне убежден, что это соответствует размерам намеченного им капиталовложения.

— Все это прекрасно и замечательно, но я никоим образом не намерена снимать собственность с рынка продажи до тех пор, пока я не…

— Может быть, вас убедят десять тысяч долларов в качестве задатка?

Элизабет засмеялась.

— Попробуйте добавить еще один нолик и приплюсуйте к этому своевременное окончание всей процедуры — вот тогда считайте, что мы договорились.

— Я должна буду еще заехать к вам, чтобы обсудить это.

— Вообще-то, если быть честной, следовало бы вам сказать, что сегодня до конца дня я жду поступления другого предложения. И если вы готовы ускорить дело… Ну, что я могу сказать? Я ведь и не пытаюсь скрыть тот факт, что хотела бы уладить эту продажу побыстрее.

Элизабет приложила руку к груди, словно она могла физически удержать волну нарастающего страха перед тем, что ее блеф не сработает. Эта женщина, возможно, и не была специалисткой по недвижимости, но ведь не дура же она! Декабрь едва ли можно считать подходящим месяцем для продажи собственности.

— Вы, конечно же, не рассчитываете, что я… — последовала довольно продолжительная пауза. — Черт подери! — сказала она наконец, и эти слова были подчеркнуты смиренным вздохом. — Я сегодня же к концу дня отправлю с посыльным вашему адвокату все подписанные документы. И как только вы их утвердите, специальный заверенный чек будет сдан в банк на ваше имя с гарантией оплаты по выполнении условий соглашения.

Элизабет еле сдержала вздох облегчения.

— Приятно было побеседовать с вами, — сказала она.

Повесив трубку, Элизабет откинулась на спинку кресла и улыбнулась.

Итак, она подбиралась все ближе к цели. Как только коллекция сигаретных коробок Амадо работы Фаберже и его бронзовые статуэтки, выполненные лет сто назад Фредериком Ремингтоном, будут проданы с аукциона, она подойдет совсем близко к намеченной цели. А для того чтобы покрыть официальные расходы и разные побочные траты, которые продолжали то и дело возникать, в конце этой недели была запланирована продажа в частные руки ее драгоценностей. Еще месяц-другой — и она будет в точности знать, сколько ей придется брать взаймы, чтобы завершить это дело.

И тогда все перейдет в ее руки. Элизабет Мэри Монтойя станет единственной собственницей «Вин Монтойя». И в конце концов, по прошествии более чем тридцати лет, она станет независимой.

Было уже почти девять часов вечера, когда Элизабет в тот день добралась до дома. Поначалу она удивилась, увидев, что автомобиль Консуэлы до сих пор стоит на подъездной дорожке.

Она пошла по коридору к задней части дома, крикнув по дороге:

— Консуэла?

— Я здесь, — донесся ответ.

Элизабет вошла в гостиную и обнаружила там Консуэлу: в руке у нее была блестящая серебряная фигурка. Она заканчивала украшать прелестную голубую рождественскую елку. Воспоминания детства, остающиеся с каждым человеком всю жизнь, нахлынули на Элизабет. Однако она так мало видела семейного счастья и радости, что ей стало грустно от этих приготовлений.

И словно понимая, что испытывает Элизабет, Консуэла кротко объяснила: