Моммзен Т. История Рима.

Гибель этого великого народа в результате заальпийских войн Цезаря не составляет, однако, важнейшего последствия этого грандиозного предприятия; положительный результат его гораздо значительнее отрицательного. Едва ли можно сомневаться в том, что, если бы сенатский режим продлил свое призрачное существование еще на несколько поколений, так называемое переселение народов произошло бы на четыреста лет раньше, чем это случилось, и притом в такое время, когда италийская цивилизация не утвердилась еще ни в Галлии, ни на Дунае, ни в Африке, ни в Испании. Благодаря тому, что великий римский полководец и государственный деятель усмотрел верным взглядом в германских племенах равноценного соперника греко-римского мира, что он сильной рукой установил даже в деталях новую систему активной обороны и учил защищать государственные границы реками или искусственными насыпями, поселять вдоль границы ближайшие варварские племена для отражения более отдаленных и пополнять римскую армию людьми, навербованными во вражеских странах, — благодаря всему этому эллино-италийская культура получила необходимый срок, чтобы так же цивилизовать Запад, как был цивилизован ею Восток. Простые смертные видят плоды своих трудов; семя же, посеянное гениальным человеком, всходит медленно. Прошли века, прежде чем поняли, что Александр не только основал на Востоке эфемерное царство, но и принес в Азию эллинизм; опять прошли века, прежде чем стало ясно, что Цезарь не только завоевал для Рима новую провинцию, но и положил начало романизации западных стран. Только позднейшие потомки поняли смысл этих легкомысленных с военной точки зрения и сперва безуспешных походов в Англию и Германию. Благодаря им перед греко-римским миром открылось огромное множество новых народностей, о существовании и быте которых только моряки и купцы рассказывали до того времени немного правды и много небылиц. «Каждодневно, — так говорится в одном римском источнике, относящемся к маю 698 г. [56 г.], — письма и вести из Галлии сообщают нам незнакомые раньше имена народов, округов и стран». Это расширение исторического горизонта благодаря походам Цезаря по ту сторону Альп было таким же всемирно-историческим событием, как и открытие Америки европейцами. К узкому кругу средиземноморских государств добавились народы Средней и Северной Европы, жители берегов Балтийского и Северного морей; к старому миру присоединился новый, подвергающийся отныне его влиянию и в свою очередь влияющий на него. Уже Ариовист едва не совершил того, что удалось впоследствии готу Теодориху. Если бы это случилось, то наша цивилизация вряд ли находилась бы в более тесной связи с греко-римской, чем с индийской или ассирийской. Цезарю мы обязаны тем, что между минувшим величием Эллады и Италии и гордым зданием новой истории перекинут мост, что Западная Европа стала романской, германская Европа — классической, что имена Фемистокла и Сципиона звучат для нас иначе, чем Асока и Салманассара, что Гомер и Софокл не привлекают, подобно Ведам и Калидасе, только ботаников от литературы, а цветут в нашем собственном саду, и это дело Цезаря. Если творение его великого предшественника на Востоке было почти совершенно разрушено бурными потоками средневековья, то здание, воздвигнутое Цезарем, пережило тысячелетия, преобразовавшие для человечества религию и государство и передвинувшие даже центр тяжести нашей цивилизации, так что оно незыблемо стоит перед тем, что мы называем вечностью.

Чтобы закончить картину отношений Рима с народами Севера в эту эпоху, остается еще бросить взгляд на страну, простирающуюся к северу от италийского и греческого полуострова, от истоков Рейна до Черного моря. Историческое исследование не осветило, правда, могучей борьбы народов, которая, быть может, происходила в то время и там, и отдельные лучи света, проникающие в эту область, могут, подобно слабым проблескам среди глубокой тьмы, скорее сбить с пути, чем осветить его. Но историк обязан указывать и пробелы в истории народов; рядом с грандиозной оборонительной системой Цезаря он не должен пренебрегать и теми убогими мерами, посредством которых сенатские полководцы хотели защитить с этой стороны границы государства.

Северо-восточная Италия была по-прежнему предоставлена нападениям альпийских народностей. Стоявшее в 695 г. [59 г.] под Аквилеей сильное римское войско и триумф наместника Цизальпинской Галлии Луция Афрания дают основание заключить, что в это время состоялась экспедиция в Альпы. Быть может, вследствие этого мы вскоре увидим римлян в тесных сношениях с каким-то из королей нориков. Но и после этого Италия отнюдь не была обеспечена с этой стороны, что доказывается нападением альпийских варваров на цветущий город Тергест в 702 г. [52 г.], когда трансальпийское восстание принудило Цезаря удалить все войска из Верхней Италии.