Теперь Бальтазар закатил глаза, и его губы опять тронула улыбка.
– Да, даже очень милая.
Мона пару раз механически моргнула и уставилась на его расстегнутую рубашку. Этот мужчина не просто приставал к ней, не просто флиртовал ради развлечения – она правда ему нравилась. И он пробовал подстроиться под ее темп, что, учитывая поведение Моны, было объективно нелегко. Хотелось ли ей этого? Она и сама до сих пор не знала. Но хотела понять и надеялась, что ее улыбка, взгляд в его внимательные глаза покажут ему, что он на правильном пути.
– Тебе кажется, что я милая… – тихо повторила она. – М-мне тоже кажется, что ты милый. – У нее в груди тут же развязалось несколько эмоциональных узлов. Как же приятно произнести это вслух.
– Мона. Поверь мне, пожалуйста. Разговаривай со мной, и ты заметишь, что я тебя слушаю. Ладно? – попросил ее Бальтазар.
– Да.
– И… пожалуйста, будь осторожна.
– Мхмм…
– Увидимся?
– Мхмм…
– Обещаю, что буду хорошо себя вести, правда.
У него на лице отражалось чувство вины. Он осознал, что зашел слишком далеко. Признаться, она и сама приложила к этому руку. В Бальтазаре в очередной раз проявились человечность и доступность, намеренно или нет… Мона не понимала, что с ним произошло, но это было хорошо. Она вновь открыла рот, чтобы произнести необдуманное «Эм…».
– Да?
– Не хочешь… присоединиться к нам?
Бальтазар повернул голову и критично посмотрел на разношерстную сверхъестественную компанию за круглым столом: все присутствующие подозрительно быстро перевели взгляды в другие стороны и при этом будто бы оживленно о чем-то болтали.
– По-твоему, это хорошая идея? – Он выгнул одну бровь.
– Не знаю.
У него на лице появилась слабая улыбка, и странно встревоженное выражение пропало. Повезло. Мона уже чуть сама не почувствовала себя виноватой. Хренова эмпатия. Сейчас она действительно полностью освободилась от чувства вины и… коленки словно превратились в вату. Он слишком хорош по части мягких взглядов. Как будто, кроме них двоих, больше никого не существовало, его горящие зрачки буквально впились в лицо Моны.
– Мона…
А когда он так же мягко разговаривал своим низким хриплым голосом… хреново влечение. Хреново сердцебиение. Хренова доброта. Только бы он снова не спросил ее о близости и уединении. Туманная влюбленность, которую невозможно было отрицать, овладела ее разумом и играла с рассудком, как стакан водки.
– Ты правда очень милая. – Демон улыбнулся, подмигнул ей. У Моны глубоко в душе что-то споткнулось и упало лицом вниз, растянувшись во весь рост. – И я бы с удовольствием провел с тобой вечер, но, думаю, сегодня неподходящее время для этого. В другой раз. Ладно?
Ей удалось только кивнуть. Мону парализовало ее внутреннее признание.
– До скорого, маленькая ведьма.
Он наклонился к ней очень близко, однако ожидаемый поцелуй так и не случился. Бальтазар медленно провел пальцем по ее щеке:
– Не многовато ли блеска для твоего обычного стиля?
Выбитая из колеи, Мона опустила на себя взгляд и заметила, что Бенико всю ее засыпала блестками. Среди них обнаружилась еще парочка белых волчьих волос Бена. Бен-Бен лучше не подходить слишком близко к ее черным шмоткам. Когда она снова подняла голову, демон уже исчез. Мона вытянула шею, но лишь успела увидеть, как он выходил из бара, коротко махнув ей рукой.
– Хренова хреновая хреновость! – Это первое, что сорвалось с ее губ. Мона угрюмо поплелась обратно к столику и друзьям. По крайней мере, Борис проявил достаточно чуткости, чтобы использовать подслушанный материал в соответствии с ситуацией. Он тут же завел новую заумную политическую тему, желая отвлечь всех, тем самым он привлек внимание Влада, и никто не спросил, почему до конца вечера Мона только буравила взглядом свой салат.
Влюбилась в архидемона. Кажется, она наконец достигла дна бочки под названием «Хуже уже некуда».
Глава 28. Нарушение требований призыва
Из смартфона Моны зазвучала песня, которая прилипнет к ней сегодня на целый день. Мужчина пел про «что-то странное по соседству» и про то, кому в таком случае надо звонить – охотникам за привидениями. Вполне разумно.