Мона. День сурка с демоном

– Ее реакция на мое нынешнее имя и так была достаточно показательной. Спасибо за насмешки, – откликнулся он.

– Я… я не… – пробормотала Мона, а затем вспомнила свой смех. – Извини, – добавила она.

Светящиеся вампирские глаза наградили ее обиженным взглядом, он театрально задрал нос и скрестил руки на груди.

– Не может ведь все быть настолько плохо… правда. И… Борис же… очень хорошее имя. – А вот хихикать не стоило. Оскорбленный вампир отвернулся.

– Ахахаха, как смешно! Вампир Борис! Раньше ты бы так не смеялась. Раньше они называли меня… – Сделав многозначительную паузу, он обернулся. С высоко поднятым подбородком драматично взглянул на нее сверху вниз: – Борис Животное!

– Мхмхмхм. – Мона давилась смехом, велела уголкам своего рта успокоиться, но они подозрительно вздрагивали.

– Ты украл это из «Людей в черном», – воскликнул Бен.

– Вовсе нет!

– Да говори уже!

– И я не буду смеяться. В смысле, что там может быть такого? Что-то вроде Коитус Интерруптус? – спошлила Мона. Бен тут же прыснул от смеха.

Борис лишь сердито зашипел.

– Хи-хи-хи! Я ведьма, я такая веселая! – жеманно передразнил он. – Ха-ха-ха, хи-хи-хи, посмотрите на меня и на мое классное имя! Хи-хи-хи-хиии! Урсулаааа Носфератухххх!

А потом унесся так быстро, что Мона увидела только то, что он исчез. И ошарашенно моргнула, глядя на пустой коридор. Вздохнув, она повернулась к Бену, который в этот момент широко зевнул.

– И как его зовут?

– Ай, когда-нибудь он тебе расскажет… если укусит кого-нибудь пьяного. Тогда на него накатывает ностальгия, и он начинает травить байки.

– Но он же веган?

– Только когда ни с кем не встречается.

– А, ясно, – соврала Мона, вглядываясь в коридор. Пора позаботиться о сатанинских гобеленах и собрать укатившиеся мраморные головы, если таковые найдутся. А потом заняться саркофагом. В одном нужно отдать ведомству должное: они в кратчайшие сроки восстановили музей и устранили неудачное уборочное заклинание Моны. Немного нормальности пойдет ей на пользу. Разговор немного ее отвлек, и, размышляя об имени своего коллеги, она в сопровождении Бена поплелась к выставке.

* * *

Тьма окутала светящееся здание Skyline Франкфурта, и луна засверкала в оставшихся дождевых каплях. Наконец этот дурацкий рабочий день подошел к концу. Ни директора, ни мумии, ни воров, только много часов хождения туда-сюда, тщательного стояния и заглядывания за углы. Как бы скучно ни звучало, после вчерашнего дня ее это вполне устраивало.

Мона перепрыгнула через перила на выходе, сбежала вниз по лестнице и отправилась в сторону электричек. Она с нетерпением ждала, когда наконец сможет принять горячий душ, такой долгий, что ванная станет похожа на тропический лес. А потом сразу в кровать, на черные простыни и невероятно мягкие подушки. Икры, бедра и спина буквально молили об удобном матрасе. Но стоило ей завернуть за ближайший угол, как из кармана куртки снова послышалось плинь. Неохотно нащупав смартфон, она смахнула несколько скомканных обрывков носового платочка и со вздохом вытащила телефон. «Плинь» – опять сделал тот. Мона энергично подула на экран, но ворсинки ткани и застиранные кусочки бумажных носовых платков не сдавались. Она раздраженно закатила глаза. На дисплее светился неизвестный номер с подозрительными цифрами 666 в конце. Мона с удивлением прочла короткое сообщение.

Неизвестный +49 1666…

был(а) в сети 10 минут назад

1:35

Нам нужны правила, Мона

Я жду снаружи

Мона даже не задавалась вопросом, где демон взял ее контактные данные, но подозревала, что за этим стоит болтливый директор.

Едва она вышла из переулка за музеем, ее внимание привлек черный лимузин на обочине дороги. Автомобиль выглядел странно неуместно на этой узкой улочке среди остальных давно устаревших машин. Бальтазар курил сигару, прислонившись к блестящей двери и элегантно скрестив длинные ноги. Свет уличных фонарей отражался в отполированных черных ботинках. Идеальная картинка современного декаданса. Сверкающие запонки, синий костюм в тонкую полоску, темные очки – абсолютно излишние до восхода солнца, – дорогой табак, BMW, от которого увеличится в размерах любое эго и даже целые части тела. Настроение Моны упало ниже плинтуса. Она попала в ад. Так что очень кстати, что с работы ее забирал именно демон.

Бунтарка внутри нее на сегодня сдалась. Мона выступала против богатства, роскоши и до сих пор застрявших в патриархате тормозов, которые топтали прогресс и равноправие всех культур. Она была настолько левой, что на демонстрациях приклеивала саркастичные стикеры к плакатам правых партий, а от слова «экологичный» у нее потели ладошки. Но буквально убитая всеми недавними событиями, сейчас она тяжелым шагом подошла к Бальтазару и смирно встала перед ним.

Когда он посмотрел на нее поверх солнечных очков, у него на губах заиграла широкая улыбка, на щеках образовались глубокие ямочки, и образ архидемона размылся. Он казался таким похожим на человека.