Читаем Монады полностью

Когда рассвет тонкой отпадающей кожицей пальцев касается внутренних испарений сиюминутного – будь там как их тайное вожделение

<p>Последнее слово</p>1994Предуведомление

Последние слова, вымолвленные умирающими на смертном одре, особенно известными, отмеченными небесами, как бы медиаторами между небесами и нами, весьма значительны. Они произносятся как бы на границе этого и иного мира, принадлежа обоим. Именно по ним, в меру и в нашу силу расшифровав их, сможем мы что-либо понять о том мире. Правда, естественно, расшифровка весьма нелегка. Вот, например, Кхрр можно расшифровать как Кухерор, или Бдрпп как Бидрапюп.

1 |00769 Я видел Ленина в бреду                 Когда он с мордочкою острой                 Полукозленка полумонстра                 В пустом заснеженном саду                 Ленинских горках                 Метался на инвалидной коляске                 И его слабый горький рот                 Одно лишь только: Вот-вот-вот!                 И мог произнести1 |00770 Я сцену наблюдал нетварную                 Как Сталин на одре последнем                 Смертном                 Когорту увидав коварную                 Соратников своих, наследников                 Вокруг себя                 И словно одержимый сикх                 Он выдавил одно лишь: Икх! —                 Из себя                 И смолк1 |00771 Царь последний Николай                 Чуя, как подходит к дому                 Его                 Смерть                 Обратился к псу родному:                 Ты, пожалуйста, не лай! —                 И действительно, когда                 Пуля прилетела: А-ааа! —                 Лишь вскрикнул                 И упал                 И пес тоже не вымолвил ни слова* * *

Говорят, что блестящий и словоохотливый Фердинанд перед смертью выкрикнул уж и вовсе что-то невообразимое: Кхрбркрх! – и упал

* * *

Шекспир перед смертью упорно повторял: Тххху! – Что? Что ты хочешь сказать? – переспрашивали его тоже упорно – Тххху! – повторил он и закрыл глаза

* * *

Никто не слышал последних слов Чапаева, но предполагается, что это были: Апкрпх!

1 |00772 Весенний день высок и тих                 Как чистый водоем                 Лишь слышно в бункере своем                 Товарищей своих                 Гитлер сзывает                 Тут открывается гроссбух                 Небесный! увидав, он: Бргдухх! —                 Произносит                 И падает на пол бункера1 |00773 Великий Кант – гроза мыслителей                 Лишился сил                 И вдруг прекрасный и томительный                 Над ним проплыл                 Прекрасный образ некой дамы                 Обнаженной                 И он сумев лишь только: Амммы! —                 Пробормотать сухими губами                 Уронил голову* * *

Говорят, что Пушкин долго рукой что-то искал около себя, потом его взор стал необычно ясным и спокойным и он произнес: Лне! и умер

* * *

Сократ спокойно и вразумительно разговаривал с учениками, затем словно споткнулся: Нле! – и умер

* * *

Грустно сказать, но Авиценна, ясный и прозрачный всегда в своих выражениях, перед смертью с трудом что-то пытался объяснить: Епп! Епл! Нелп! Леп! – но так и не смог, или смог

1 |00774 Пустынно к вечеру в лесу                 В траве лишь прошуршит змея                 Приглядываюсь – это я                 Иду и что-то там несу                 В руках                 Какое-то там Огск Азать —                 Что так вот и не смог сказать                 Перед смерть<p>Из сборника «Одна тысяча нерекомендаций»</p>1995* * *Скучна, скучнаневыразимо скучна жизньКак бы сделать ее поживее, пооживленнееОживить как бы ее? – бегут ко мнеЯ вам этого не рекомендую! – будет им мой ответ* * *Многие прибегают и докладываютПрямо сейчас переходим в другие многочудные измерения! —И застывают в некотором смущенииНет, я вам этого не рекомендую – отвечаю я им в общем виде* * *Обычно видя мое широкое узкоглазое лицоМногие задумываются вслух:А станем-ка мы японцами! —Но я им не советуюОтвечая просто: Я вам этого не рекомендую* * *
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Земля предков
Земля предков

Высадившись на территории Центральной Америки, карфагеняне сталкиваются с цивилизацией ольмеков. Из экспедиционного флота финикийцев до берега добралось лишь три корабля, два из которых вскоре потерпели крушение. Выстроив из обломков крепость и оставив одну квинкерему под охраной на берегу, карфагенские разведчики, которых ведет Федор Чайка, продвигаются в глубь материка. Вскоре посланцы Ганнибала обнаруживают огромный город, жители которого поклоняются ягуару. Этот город богат золотом и грандиозными храмами, а его армия многочисленна.На подступах происходит несколько яростных сражений с воинами ягуара, в результате которых почти все карфагеняне из передового отряда гибнут. Федор Чайка, Леха Ларин и еще несколько финикийских бойцов захвачены в плен и должны быть принесены в жертву местным богам на одной из пирамид древнего города. Однако им чудом удается бежать. Уходя от преследования, беглецы встречают армию другого племени и вновь попадают в плен. Финикийцев уводят с побережья залива в глубь горной территории, но они не теряют надежду вновь бежать и разыскать свой последний корабль, чтобы вернуться домой.

Александр Владимирович Мазин , Александр Дмитриевич Прозоров , Александр Прозоров , Алексей Живой , Алексей Миронов , Виктор Геннадьевич Смирнов

Фантастика / Исторические приключения / Альтернативная история / Попаданцы / Стихи и поэзия / Поэзия
Мастера русского стихотворного перевода. Том 1
Мастера русского стихотворного перевода. Том 1

Настоящий сборник демонстрирует эволюцию русского стихотворного перевода на протяжении более чем двух столетий. Помимо шедевров русской переводной поэзии, сюда вошли также образцы переводного творчества, характерные для разных эпох, стилей и методов в истории русской литературы. В книгу включены переводы, принадлежащие наиболее значительным поэтам конца XVIII и всего XIX века. Большое место в сборнике занимают также поэты-переводчики новейшего времени. Примечания к обеим книгам помещены во второй книге. Благодаря указателю авторов читатель имеет возможность сопоставить различные варианты переводов одного и того же стихотворения.

Александр Васильевич Дружинин , Александр Востоков , Александр Сергеевич Пушкин , Александр Федорович Воейков , Александр Христофорович Востоков , Николай Иванович Греков

Поэзия / Стихи и поэзия