Читаем Монады полностью

1 |00124 Ах, мой зуб больмя болит,                 Нерв, как змей, внутри сидит.                 Доктор рядышком сидит,                 На нерв с угрозою глядит.                 Затем, как святой Георгий,                 Его железкою дразнит,                 Дабы этот паразит                 Не портил мне картину жизни.1 |00125 Мальчик, мальчик, грамотей,                 Пионер-отличник!                 Расскажи-ка мне скорей,                 Что со мною станет?                 Он ответил: Ты поймешь                 Дяденька мой милый,                 Подскользнешься и попадешь                 Вон под тот автобус1 |00126 Вот, скажем, Пушкин не знал Фета,                 А я знаю, едри его мать.                 Я знаю всех поэтов,                 И не только взад, но и наперед.                 Но последний, вон там, проклятый,                 Не виден, едри его мать!                 Он меня знает, проклятый,                 А мне лица его не видать.1 |00127 Розовые облака плывут,                 Как гигантских младенцев тельца,                 Сколько же Годуновых тут,                 Затеяли кровавое дельце.                 Но я шучу, само собой,                 А все-таки неприятно как-то                 Идти с непокрытой головой,                 И все время сверху что-то каплет.1 |00128 Земля родная, земля родная!                 За что? – ума не приложу:                 В тебе такая зима сырая,                 И с псом по лужам я хожу.                 Он проваливается в пустые сугробы                 По брюхо грязный, как злодей,                 И что-то чует своим носом,                 И что-то страшное – ей-ей!1 |00129 Посадили муху                 Д’на черемуху.                 Посадили жука навозного                 Д’на дерьмо колхозное.                 А меня, поэта Диму,                 Д’на кол посадили.                 И поем мы все втроем,                 Весело поем.1 |00130 Я болен был. Душа жила.                 Глотал таблетки аспирина.                 И только в чем душа жила? —                 Был слабже тушки херувима.                 Когда же стал я поправляться,                 Решил поправить я дела,                 Ах, ножки, ножки, ваша слабость                 Чуть-чуть меня не подвела.1 |00131 Я устал уже на первой строчке                 Первого четверостишья                 Вот дотащился до третьей строчки                 А вот до четвертой дотащился                 Вот дотащился до первой строчки                 Но уже второго четверостишья                 Вот дотащился до третьей строчки                 А вот и до конца дотащился1 |00132 В Большом театре на дощатой сцене                 Бьет балерина упрямым копытцем,                 А я в зале, и мне удивительно,                 Сейчас аплодисментами бы разразиться.                 А на улице снег и холод, и голод,                 А мне тепло, я гляжу на сцену,                 Где еще теплее и женщины голые                 Танцуют и себе знают цену.1 |00133 Дли-ии… ох, да дли-ии-нный путь                 Дли-ии… эх, да дли-ии-нный путь                 Дли-ии… ах, да дли-ии-нный путь                 Дли-ии… ух, да дли-ии-нный путь                 Дли-ии… ох-ох, да дли-ии-нный путь                 Дли-ии… э-эх, да дли-ии-нный путь                 Дли-ии… ах-ах-ах, да дли-ии-нный путь                 Дли-ии… да что там! длинный путь1 |00134 Вот какое дело                 Что моя шуба поседела.                 Вот какая жалость                 Что кожица на ботинках сжалась.                 Вот какая жуть                 Что вчерашние следы жмуть.                 Вот какая пора                 Что пора мой друг пора.
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Мастера русского стихотворного перевода. Том 1
Мастера русского стихотворного перевода. Том 1

Настоящий сборник демонстрирует эволюцию русского стихотворного перевода на протяжении более чем двух столетий. Помимо шедевров русской переводной поэзии, сюда вошли также образцы переводного творчества, характерные для разных эпох, стилей и методов в истории русской литературы. В книгу включены переводы, принадлежащие наиболее значительным поэтам конца XVIII и всего XIX века. Большое место в сборнике занимают также поэты-переводчики новейшего времени. Примечания к обеим книгам помещены во второй книге. Благодаря указателю авторов читатель имеет возможность сопоставить различные варианты переводов одного и того же стихотворения.

Александр Васильевич Дружинин , Александр Востоков , Александр Сергеевич Пушкин , Александр Федорович Воейков , Александр Христофорович Востоков , Николай Иванович Греков

Поэзия / Стихи и поэзия
Земля предков
Земля предков

Высадившись на территории Центральной Америки, карфагеняне сталкиваются с цивилизацией ольмеков. Из экспедиционного флота финикийцев до берега добралось лишь три корабля, два из которых вскоре потерпели крушение. Выстроив из обломков крепость и оставив одну квинкерему под охраной на берегу, карфагенские разведчики, которых ведет Федор Чайка, продвигаются в глубь материка. Вскоре посланцы Ганнибала обнаруживают огромный город, жители которого поклоняются ягуару. Этот город богат золотом и грандиозными храмами, а его армия многочисленна.На подступах происходит несколько яростных сражений с воинами ягуара, в результате которых почти все карфагеняне из передового отряда гибнут. Федор Чайка, Леха Ларин и еще несколько финикийских бойцов захвачены в плен и должны быть принесены в жертву местным богам на одной из пирамид древнего города. Однако им чудом удается бежать. Уходя от преследования, беглецы встречают армию другого племени и вновь попадают в плен. Финикийцев уводят с побережья залива в глубь горной территории, но они не теряют надежду вновь бежать и разыскать свой последний корабль, чтобы вернуться домой.

Александр Владимирович Мазин , Александр Дмитриевич Прозоров , Александр Прозоров , Алексей Живой , Алексей Миронов , Виктор Геннадьевич Смирнов

Фантастика / Исторические приключения / Альтернативная история / Попаданцы / Стихи и поэзия / Поэзия