Монах. Боль победы

– Эта тварь не подпускает! Она слишком сильная, гадина! Мама! Мамочка!

Андрей было подумал, что Шанти в отчаянии позвала свою далекую мать, когда вдруг солнце закрыла тень – драконица, поменьше, чем черная, но громадная, сильная и красивая, с ходу врезалась в супостатку, терзающую ее дочь.

Вот тут чужачке пришлось туго! Кто может сравниться в ярости с матерью, защищающей своего ребенка?! Натороканта сразу поняла это, когда Гараскарания располосовала ей бок так, что брызнула кровь, а потом ударила когтями в гребень и порвала его, чем причинила ей страшную, мучительную боль.

Натороканта бросилась наутек, спасая свою жизнь. Гараскарания гналась за ней, игнорируя крики Андрея, призывавшего оставить супостатку в покое, чтобы он мог расстрелять ту в воздухе, и следом за Наторокантой исчезла за горизонтом, преследуя ее над морем.

Шанти сделала круг и снова приступила к «опылению». Впрочем, она уже успела усыпить практически всех людей, что находились на площади. В этом ей помог ветерок, распространивший парализующее вещество на большой территории. Шанти специально начала распылять яд с подветренной стороны, чтобы ветер сносил его на захватчиков. Теперь они стояли и лежали как глиняные статуи, вперемешку со связанными веревками горожанами. Те немногие, кто не попал под воздействие ядовитых паров, бежали, оставив свои намерения захватить завод.

Шанти скользнула на стену и, обратившись в девушку, встала рядом с Андреем, быстренько наведя на себя иллюзию какой-то одежды.

– Мамочка прилетела! – облегченно сказала она, переводя дух. – Теперь этой твари мало не покажется!

– Слушай мою команду! – зычно крикнул Андрей. – Прекратить огонь! Спускайтесь и вяжите чужаков, стаскивайте их в тюрьму и пустые помещения, потом будем с ними заниматься! Мертвых и раненых бросить здесь! С ними позже разберемся. Горожан освободить, а снятыми с них веревками вязать пришельцев! Начали!

Рабочие и стражники бросились к воротам, и началось освобождение заложников. Чужаков грузили на тележки и отвозили к тюрьме, а когда она заполнилась, везли еще куда-то – Андрея это уже не интересовало. Он сел на стену рядом с турелью пулемета, привалился к ней спиной и устало закрыл глаза – невероятно вымотался за этот день.

– Что мы будем делать без девчонок? – тихо спросила Шанти, усаживаясь рядом и прижавшись к плечу Андрея теплой щекой. – Как жить? Не представляю себе.

– Так и будем жить, – тускло сказал Андрей. – Детей надо растить, воспитывать – куда деваться? Надо жить. Хотя, честно сказать, жить не хочется.

– Жить не хочется? А как же я? Случись что-то с тобой – а я что буду делать? Я тоже тогда умру. Эх, братец…

– Я смотрю, у вас тут прямо-таки полное взаимопонимание, – громыхнул мыслеголос, и порыв ветра взлохматил волосы Андрей. – Ты, дочка, совсем очеловечилась, как я погляжу!

Громадная драконица с разгону приземлилась на стену, нависнув над ней так, как будто это воробей сидел на тонкой жердочке.

– Мамочка! Спасибо, что отбила у этой твари! Ты ее убила?

– Ушла. Старая гадина. Это Натороканта, мерзкая тварь. Старейшина. Я ее знаю – подлая и хитрая старая дрянь. Теперь жди неприятностей.

– А что она может сделать? Что теперь будет?

– Эта тварь способна натравить на нас всех старейшин, а то и всех драконов, – хмуро пояснила Гараскарания. – Она представит это так, что застала Шанти за вмешательством в жизнь людей, а еще – скажет, что вы вместе пытались убить старейшину. И они, старейшины, могут поднять всех драконов, чтобы убить нарушителей. Шанти в первую очередь. Меня. А если вы вступитесь за нас – и всех вас тоже.

– Я же тебе кричал – отойди в сторону, я бы ее расстрелял из пулемета! Ну что же ты?

– Честно сказать, я даже не слышала. Мне так хотелось ее убить! Тварь напала на мою дочку, а я никому не дам ее в обиду! Шанти, а что тут вообще происходит? Расскажи-ка мне по порядку…

– Вот это вы наворотили… – Драконица-мама тяжело вздохнула и распустила крылья, повисшие, как два огромных паруса в безветренную погоду. – В голове не укладывается. Неужели все так сложно? Старейшины… как они могли? Впрочем, я ничему уже не удивляюсь. Всякое видала. Нужно думать, как нам отбиваться. Так просто все это не закончится. Девочка моя, ты сильно ранена?

– Не очень, но есть такое дело, – созналась Шанти. – Но меня Андрей лечит. Он меня полностью вылечил, ты видела? Я летаю!

– Видела, – хмыкнула Гараскарания. – Полностью вылечил, только вот умудрился забрать твою настоящую сущность. Ты что, влюблена в него?

– Ма-а-ам! Ну зачем при Андрее? – фыркнула Шанти.

– А что я такого сказала? Он сам, что ли, не знает? Ты же знаешь, Андрей, что моя дочка желает срочно оплодотворять с тобой яйцо? Вернее… как это у людей называется? Сделать ребенка? Так вот, она спит и видит, как сделать с тобой ребенка. В буквальном смысле слова спит и видит – я улавливаю ее сны. Не всегда, но улавливаю. Я умею это делать. В снах она…

– Мам, перестань! – яростно крикнула Шанти. – У Андрея горе, погибли его жена и его бывшая жена, а ты…