Монах и кошка

- Насколько я понимаю, одно из животных у нее за пазухой справа, а другое - слева, - вмешался монах. - Встань лицом к девице, старший кэрай. Протяни к ней руки.

Кэнске соскочил с коня и выполнил распоряжение.

- Твоя правая рука сейчас почти касается одного из животных, а левая другого? - старательно отворачиваясь от Норико, уточнил Бэнкей.

- Именно так, - ответил за слугу Юкинари. Сейчас, когда монах всерьез взялся за дело, ему уже не было страшно.

Бэнкей достал дорогие хрустальные четки, тренькнул ими и забормотал заклинание - правда, не от злых духов, а всего лишь от наваждения. Он ждал сигнала от Остроноса, который укрылся совсем рядом, в ветвях вечнозеленого дуба. Кое-какую нечисть Бэнкей научился разгадывать и сам, но тут знакомые ощущение не возникали.

И он дождался сигнала - обычного сигнала тэнгу, который много что мог рассказать знающему человеку.

- Кр-ра-а! - пронеслось над равниной. - Кр-ра-а!

Никто не обратил внимания на ворона, торчащего где-то высоко на сосне, и только монах расслышал в непомерно громком карканье "справа!"

Он немедленно прервал заклинание.

- Поступим иначе, - твердо сказал Бэнкей. - Я понял, что оборотень находится у девицы за пазухой справа. Пусть его достанут и опустят у моих ног. Я сам отнесу его в монастырь. Это безобидный оборотень, он бы вам вреда не принес. Мы прочитаем над ним заклинания и отпустим его.

- Доставай, Норико, оборотня, раз уж ты такая смелая, - велел Юкинари.

Девушка опустилась на корточки и выпустила на снег небольшую молодую кошку счастливой трехцветной масти. После чего, повинуясь жесту Юкинари, сразу же отошла в сторону.

На ее круглом личике с челкой до самых бровей сразу же отразилось огромное облегчение.

Бэнкей склонился над кошкой, подхватил ее пятерней под брюхо и спрятал у себя на груди. Теплое, пушистое, заспанное существо прижалось к нему, ткнулось нежным носиком под мышку. Бэнкей, сам того не желая, улыбнулся.

- Возвращаюсь в монастырь, - сказал он. - За меня не бойтесь, мне оборотень вреда не причинит. Ступайте, да хранит вас святой Будда и оберегает Дзидзо-сама. Увидите на дороге его статую - помолитесь.

- Покровителю путников всегда молимся, - отвечал Юкинари. - Хорошо, что помог нам, благочестивый наставник. Как только смогу, привезу ценное пожертвование в твой монастырь. Ты ведь из здешней горной обители?

- Можно сказать и так, - уклонился от точного ответа Бэнкей. - Пойду я. Пока еще доберусь до обители... Под гору-то легче катиться, чем карабкаться в гору.

И он, повернувшись, зашагал вверх по тропинке, уверенно ставя крепкие ноги в конские следы.

- Иди сюда, Норико, - Кэнске показал ей на коня. - Довезу тебя с госпожой кошкой до носилок. Как только увижу старого господина - все ему расскажу.

И он вопросительно посмотрел на Юкинари.

Минамото Юкинари и сам понимал - вот эта невысокая круглолицая девушка, дочка повара, только что своим упрямством спасла все надежды его семьи на почет и благополучие. Но ему, будущему придворному, не подобало пускаться в изъяснения благодарности перед дочкой повара.

- Усади ее в носилка, Кэнске, и присмотри, чтобы она как следует укутала госпожу кошку, - велел он. - Потом, как приедем в Хэйан, напомнишь мне дам тебе денег, чтобы ты купил ей подходящее платье. Она его заслужила.

Не дожидаясь, пока Кэнске посадит на коня Норико, не выпустив при этом на волю госпожу кошку, он поскакал к повозке, чтобы порадовать Фудзивара Нарихира. Свалившийся прямым путем с неба монах взял да и унес с собой оборотня. Все разрешилось как нельзя лучше.

* * *

- А я-то удивлялся! - воскликнул Бэнкей. - Почему, думаю, от нечисти обычное тепло исходит и никакой дрожи я внутри не чую?

- Не сердись, - сказал тэнгу. - Если бы оборотень представлял для молодых господ и девушки настоящую опасность, я бы так не поступил. Но ты им правильно сказал - это совершенно безобидный оборотень.

- Выходит, я по твоей милости отнес бы в монастырь обычную кошку, и вся братия дружно бы читала над ней заклинания? А оборотень преспокойно ехал бы себе в Хэйан? - возмутился Бэнкей.

Тэнгу просто-напросто подшутил над своим приятелем-монахом. Возможно, из склонности к баловству, которая крайне осложняет жизнь всем, кто водится с тэнгу. А может, он говорил правду, утверждая, что оборотень в кошачьей шубке по сути своей добр и безвреден.

Бэнкей заподозрил неладное, когда поднимался в гору. Правда, ему не доводилось таскать за пазухой кошек, но он возился со щенятами, и ощущение было то же самое - звериного тепла, и не более того.

- Правильно говорил отец-настоятель, - проворчал он. - Человек и тэнгу из разного тесте слеплены, и тэнгу человека всегда вокруг пальца обведет. Я-то тебе поверил!

Очевидно, для Остроноса вся эта история была обычным развлечением. И он очень удивился, когда Бэнкей без лишних слов зашагал прочь - вниз по тропинке.

- Постой! - воскликнул тэнгу. - Постой, монах! Что ты собрался делать?

- Вернуть им кошку, а себе взять оборотня! - отвечал Бэнкей, не оборачиваясь.